– Оставь! На Тверской уже… ну, Сандро, удружил! Мы с… пакт о ненападении фактически заключили, и такая…
Скривившись как от зубной боли, он махнул рукой, и офицер поспешно выскочил из кабинета. А в голове Великого Князя вертелись незамысловатые, но крайне назойливые строки, получившие необычайную популярность в народе, и от того слышанные едва ли не десятки раз.
«– А в моей стране всё есть, есть зерно и мясо есть, есть лосось и осетры, в них полным-полно икры. Есть и овощи и фрукты и молочные продукты. Как же так, продукты есть, а народу нехер есть? Как же так, всё есть в стране, а народ живёт в говне?»
– … весь народ живёт в говне, – прошептали его белеющие от ярости губы, – а говно живёт вполне[54]!
– Сандро… – Сергей Александрович плотно сжал губы и резко встал, отбросив кресло. Сделав несколько шагов по комнате, он взял пузырёк с героином, и зубами выдернув пробку, сделал глоток прямо из горлышка.
Успокоившись немного, Великий Князь уселся в кресло и погрузился в мрачные размышления. Сандро и прежде позволял себе самые нелицеприятные высказывания, называя его совершенно невежественным управленцем и человеком, в характере которого решительно невозможно найти хоть одну положительную черту[55]. Но это… это решительно переходит всякие границы!
Какого чорта Сандро закручивает интригу в Москве… в его Москве, да ещё и вербуя полицейских!? Грубо, грязно!
Московскую, именно Московскую… Его полицию склоняют ныне на все лады на страницах либеральной прессы! Ненадлежащие действия, грубейшие правонарушения, беззаконие… и прочие неласковые эпитеты от прессы. Заслуженные!
А главное, зачем?! Можно было деликатно… изъять. Хоть документы, а хоть и… но разумеется, за пределами России! Договориться, в конце-то концов! Не с ним, так подойти через близких, завербовать одного из окружения. Чуть дольше, зато и стократ надёжней. Вот только и лавры в таком случае…
– Шефом авиации захотел стать? Родоначальником? – сощурился Сергей Александрович, несколько раскрепощённый после лекарства, – Ну это мы ещё посмотрим!
Ники, недовольный позицией Московского генерал-губернатора в этом вопросе, отстранился от их конфликта и дал некоторым образом карт-бланш Сандро. Этого… мальчишку, он самым решительным образом отказывается видеть субъектом права, видя лишь объектом.
– Не забыл и не простил… – вспомнил Сергей Александрович давний эпизод, и настроение его сползло на самое дно. Он тоже… не забыл и не простил. Но эта злопамятность Ники бывает иногда так не к месту!
* * *
– Сэмен, нам таки надо поговорить, – решительно заявила Песса Израилевна, комкая в руках фартук, – и прямо сейчас, пока детей нет дома.