– А шо эти сопляки[67] могут дать людям? – склонив чуть голову набок, он уставился на молчащего Корнейчукова, – Если горение и идеи на сильно потом отодвинуть, то шо останётся? Помимо террора и фраз о том, штоб всем резко стало хорошо, там нет ровно ничего! Это не марксисты, которые хотя бы последовательны в своих действиях и делают правильные вещи за рабочий день и социальные гарантии!
– Рано… – с тоской сказал Сэмен Васильевич, разом поникнув плечами и настроением, – и люди не те, которые надо. Будет много крови, а толку… постреляют полицейских и казаков, пожгут полицейские участки, освободят тюрьмы, и… всё. А потом введут войска, и при необходимости раскатают кварталы артиллерией. И ни-че-го достигнуто не будет, ничего!
– А марксисты чем лучше? – не поворачивая головы поинтересовался Корнейчуков, вслушиваясь в город.
– Организацией! По части террора они не так штобы и да, а вот когда террор начинает перерастать в нечто более интересное…
– Коля… Николай Иванович! Ты случайно не марксист? – поинтересовался Сэмен Васильевич, сцепив руки на трости и сощурившись от солнца.
– Хм… читал, – признался молодой человек, умалчивая о том, что продвинулся он очень недалеко, да и не так чтобы много понял, – и не только Маркса.
– Коля… Николай Иванович…
– Просто Коля, – перебил Корнейчуков, имеющий серьёзные проблемы с отчеством, – или Николай, как угодно.
– Тогда я Сэмен, – уголовник схватил руку молодого человека и затряс энергично.
– Николай… – проникновенно сказал он, не отпуская руки, – как ты смотришь на то, штобы немножечко возглавить восставший народ? Я не говорю за всяких полупоцев, но ты таки свой и здешний, да ещё и с африканским опытом! За весь город не скажу, но даже если его часть будет организованна как надо, а не как придётся, это уже большой козырь и меньше крови!
Корнейчуков молчал отстранённо, вслушиваясь в город.
– Нужен кто-то, кто может не только делать речи и кидать бомбы в полицию, но и организовать из толпы хотя бы подобие войска! – агитировал его Сэмен Васильевич, загоревшийся привлечь известного африканера в свою пользу, – Если ты такое да из негров, то из наших здешних ваше да будет ещё интересней! Николай, мине и нам не нужно от вас много крови и войны, на эти глупости есть много желающих, и местами даже умеющих.
– Ну… положим, – с некоторым сомнением отозвался Корнейчуков.
– Я всегда знал, шо ты хороший и благородный человек! – заранее обрадовался Сэмен Васильевич, сверкая золотой коронкой, но видя скепсис африканера быстро добавил:
– Я дам тибе власть и пулемёт! Два! – для верности Сэмен Васильевич растопырил пальцы перед носом Николая, на что тот только дёрнул щекой.