Не путаясь в припортовых районах, осадил прицепившуюся было шпану тяжёлым взглядом и быстро нашёл дешёвый отель из тех, где не спрашивают документов и не сотрудничают с полицией. Ну как не сотрудничают… не слишком…
Заведение весьма сомнительное, балансирующее на тонкой грани между дешёвыми меблированными комнатами и ночлежкой для моряков. В крохотном холле помещалась стойка портье, больше похожего на вышедшего в отставку вышибалу, зеркало с сеточкой трещин в правом верхнем углу, безнадёжно засохший фикус и проститутка.
Улыбнувшись было, она чутьём мноопытной бляди поняла моментально, что в её услугах я точно не нуждаюсь, и потеряла всякий интерес.
– Номер с ванной, – приказал я портье.
– С ванной… – протянул он, скребя небритый подбородок и озвучивая цену, приличную гостинице классом повыше. Поторговавшись для приличия, минуту спустя я поднимался по скрипучей деревянной лестнице, игравшей под ногами.
Крохотный номер пах палью, клопами и нафталином, а одернутая портьера одарила меня засушенными тараканами, упавшими на пол, и их вполне бодрыми и живыми соплеменниками, даже не подумавшими разбегаться. Запылённое окошко показало достаточно безрадостный вид глухой стены в паре метров, и зассаного переулка, в котором давешняя проститутка уже обслуживала какого-то юнца, уперевшись в стену руками.
Проинспектировав ванную комнату и спугнув возмущённую крысу, я самым внимательным образом исследовал дверную задвижку, прочность дверей и наличие щелей в стене со смежным номером.
– Н-да…
Не отклеивая усов, я уселся на кровати по-турецки, принявшись разбирать полученные от консула бумаги. Вырезки из русской и европейской прессы, анализ оной, фотографии и собственные измышления как самого Хольста, так и русских политэмигрантов.
Ситуация в Российской Империи совершенно отчаянная, и сотни, если не тысячи городов, городков, местечек и сёл бунтуют с разной степенью размаха. Где-то весь бунт ограничивается петицией к градоначальнику и верноподданическими прошениями немножечко ослабить удавку на горле, а где-то и всерьёз.
В Москве забастовки, не работают порядка восьмидесяти процентов предприятий, парализовано железнодорожное сообщение и улицы перегорожены баррикадами. Настроение же горожан скорее митинговое, нежели боевое, и повсюду флаги, транспаранты и бесконечные митинги.
«Союз борьбы за освобождение рабочего класса» во главе с Ульяновым, прибывшим тайком из Пскова, пытается организовать в Москве всю эту несколько аморфную массу в единое целое. Получается, если верить документам, так себе, очень уж народ верит в Доброго Царя. Ну и Зубатовщина, н-да…