* * *
Это может показаться странным, что я без колебаний принял ту форму бытия, которой меня наделил луг. Но ты, читатель, не являешься мной и не знаешь меня. Ты не знаешь, что за образы я вынашиваю. То, что я позднее назвал своим «телом с луга», соответствовало недостижимому образу моего «я», о существовании которого я даже не догадывался. Позже я превратил разные аспекты этого образа в персонажей своих рассказов. Эли, Тереса, Рыбак, Симон. Расширения и отражения того тела, в котором я жил, когда был на лугу. Луг показал мне, кто я на самом деле.
«Познай самого себя» – эхом несется через эпохи от античной Греции до Фрейда и далее как боевой клич человека мыслящего. Это так же недостижимо, как девиз «Слушай свое сердце». Сердце – это мышца, которая работает как насос. Оно ничего не говорит. Прислушиваться к его советам можно только метафорически.
То же самое с самопознанием. Как сердце не может говорить, так и человек не может познать себя. В лучшем случае вы можете сказать, что у вас есть определенные дарования или таланты, некоторые слабости и странности. Это не означает, что человек себя знает или знает, кем он является. Его знания хватает не больше чем на составление объявления о знакомстве. Кроме того, люди имеют обыкновение врать, даже самим себе.
Но вернемся к лугу.
Удовольствие оттого, что можешь находиться внутри тела и в таком состоянии, которое воспринимается как абсолютно истинное, невозможно описать. Возможность совершить трансцендентный переход вовнутрь и на самом деле стать самим собой, неважно, в каком обличье, была той формой бытия и тем наслаждением, которые я вряд ли когда-то считал достижимыми, и это счастье было намного больше, чем что-либо, что я вообще когда-либо называл счастьем.
* * *
Несмотря на вышесказанное, меня кое-что беспокоило: голос ребенка. Он раздавался из какого-то другого места, не оттуда, где разворачивалось основное действие. Так бывает в кинотеатре, когда кто-то в зале заговорит и разрушит иллюзию, создаваемую на экране. То же помещение, но другая реальность. Этого мне не хотелось.
Ключ Эльсы лежал передо мной на столе. Я засунул его в карман и пошел наконец вернуть и, возможно, получить ответы на некоторые вопросы.
Эльса выглядела изможденной, когда открыла дверь. Сказала только: «А, это ты». Затем скрылась в квартире, не проследив, пошел ли я за ней. Однородный запах прихожей теперь был разбавлен ароматом имбирного печенья, глёгга, стеариновых свечей и духов.
В мой первый визит Эльса восседала с прямой спиной, как королева, а теперь она сильно скрючилась в кресле, как будто хотела просочиться через обивку. Я положил ключ на стеклянный столик и спросил, что с ней.