– Забили железными прутами лошадь, – сказал Монтальбано. И рассказал ему всю историю.
– Ты разбираешься в лошадях? – спросил в конце комиссар.
Мими рассмеялся:
– Да мне от одного их взгляда дурно делается!
– Есть во всем участке кто-нибудь, кто понимает в лошадях?
– По-моему, никого, – сказал Фацио.
– Тогда отложим это дело. Чем кончилась история с Пепе Риццо?
Это было дело, которым занимался Мими. Подозревали, что Пепе Риццо снабжает товаром всех «вукумпра»[1] провинции и может достать любую подделку – от «Ролексов» до поло с крокодилом, CD и DVD.
Мими нашел склад и получил у прокурора ордер на обыск.
Услышав вопрос комиссара, Ауджелло рассмеялся:
– Там была целая гора барахла, Сальво! Лейблы, ярлыки, метки – не отличить от оригинала! Сердце кровью обливалось…
– Замри! – велел ему комиссар.
Все ошарашенно уставились на него.
– Катарелла!
Крик был таким громким, что Фацио выронил из рук пакеты с вещдоками.
Катарелла мигом примчался, опять поскользнулся перед открытой дверью, но успел ухватиться за косяк.
– Катарелла, слушай сюда.
– Слушаю, синьор комиссар!
– Когда ты сказал, что лошади мечутся, ты имел в виду, что их метят?
– Именно так, точнехонько, синьор комиссар.
Вот почему негодяям было так важно забрать труп!
– Спасибо, можешь идти. Вы поняли?
– Нет, – сказал Ауджелло.
– Катарелла хотел сказать, что лошадям выжигают клеймо с инициалами владельца или конюшни. Наш конь, видимо, лежал на том боку, где было клеймо, потому-то я его и не увидел. Вернее, мне и в голову не пришло искать клеймо.
Фацио призадумался:
– Надо полагать, мигранты…
– …тут ни при чем, – закончил фразу Монтальбано. – Сегодня утром, когда вы уехали, я в этом убедился. Следы тачки не шли в сторону лачуг – через пятьдесят метров они повернули к шоссе. Где их наверняка ждал фургон.
– Я так понимаю, – вмешался Мими, – они лишили нас единственной зацепки.
– Так что выяснить имя владельца будет непросто, – заключил Фацио.
– Разве только случай поможет, – сказал Ауджелло.
Монтальбано замечал, что некоторое время назад Фацио утратил веру в себя и дела стали представляться ему неподъемно сложными. Похоже, и его настигла старость.
Однако они здорово ошиблись, решив, что узнать имя владельца будет непросто.
Комиссар обедал у Энцо, не удостаивая подаваемые блюда должным вниманием. Из головы не шла картинка простертого на песке изувеченного животного. И вдруг в голове возник вопрос, удививший его самого: «Конина – какова она на вкус? Никогда не пробовал. Говорят, сладковатая».
Съел он мало, а потому отказался от послеобеденной прогулки по молу. Вернулся в кабинет, где ждали бумаги на подпись.