– Даже если эти два человека ликвидированы – это ничуть не меняет суть общественных процессов, которые привели к власти именно именно этих двоих. Они – лишь ростки, взошедшие на удобренной почве, но в ней много семян. На их месте окажутся люди с другими фамилиями, но теми же целями. А что касается возможного массированного десанта сюда из-за Двери, то вряд ли Сталин хочет появления в этом времени, в его стране, нескольких миллионов, или даже десятков миллионов людей извне, пусть даже и потомков – как это сместит в СССР равновесие власти? Это не отдельные посланцы, и даже не экипаж подлодки, которых можно ассимилировать. Лазарева уж точно не хочет возвращаться в свой отравленный мир, твердо решив, что ее дом здесь. Кстати, она в присутствии русского Вождя все же держалась не как абсолютно независимая персона – понимала, что до ее времени далеко, а до застенков НКВД здесь близко. Конечно, Сталин еще не настолько сошел с ума – но теоретически, мало ли что может попасть на ум азиатскому деспоту, привыкшему к абсолютной власти. То есть вряд ли пришельцы непосредственно могут здесь распоряжаться – скорее, они лишь советники, и статус их известен немногим. А Сталин смертен – сколько ему еще осталось, если там в начале шестидесятых был в кадре уже другой Вождь?
– Ну, допустим, – заметил еще один участник встречи, – а что вы думаете о возможном воздействии на саму Лазареву? Она любит своих детей – допустим, в один из дней услышит предложение, от которого не сможет отказаться, если не желает получить свою дочку по частям? И это сделаем не мы – верно ли я понял, что у Лазаревой смертный приговор от ОУН не отменен, да мало ли найдется террористов и просто бандитов? А наша сторона может выступить даже как спаситель, убрав с доски отыгравшие пешки.
– Вы не знаете русских, – отрезал Райан, – а я уже знаком с их психологией. Применительно же к вашему предложению – я уверен, что та якобы фантастическая книга, которую Лазарева передала мне в Москве еще десять лет назад, была написана кем-то в ином времени. Пусть события в ней вымышленные, как и географические названия – но вот кое-что другое абсолютно подлинное. Я имею в виду психологию тех русских «из-за двери» – в частности, их реакцию на захват заложников, абсолютно иррациональную на наш взгляд. Когда приоритет не освобождение пленников – хотя, если кто-то в итоге останется жив, хорошо, – а месть, «волков в заложники не берут». Там для террористов лучший выход – всем погибнуть, никому не причинив вреда – тогда возможно, родственникам, односельчанам, даже соотечественникам преступников не будет коллективной кары. И приговор не только исполнителям, но и по цепочке, до всех причастных, кто отдал приказ. Я достаточно знаком с миссис Лазаревой, чтобы утверждать: если вы сделаете это, то получите не запуганную мать, а взбесившегося берсерка. С ответом – вплоть до того, что на Вашингтон упадет то же, что на шанхайский порт пять лет назад.