До вечернего чая еще оставалось время, поэтому Войтех решил зайти к директору. Не то чтобы в этом была какая-то необходимость, но так было правильно, если кто-то вздумает обратить на новеньких внимание. А заодно возможность раздобыть кое-какую информацию.
Коридоры преподавательского флигеля были пусты. Очевидно, учителя после занятий сидели по своим комнатам либо дежурили в учебной части. После второго убийства охрану в школе усилили, но та следила за безопасностью, а вот за порядок отвечали преподаватели.
Проходя мимо комнаты Саши, Войтех непроизвольно замедлил шаг, прислушался. Из-за двери не доносилось ни звука, но Саша никогда не была любителем создавать фоновый шум. Она включала телевизор, только если хотела что-то посмотреть, радио – только если хотела послушать музыку.
Сашу в командировку он взял в последний момент. Еще входя в здание Института, он был уверен, что возьмет Долгова, мысленно прикидывал, не поздно ли ему позвонить, предупредить, что завтра он будет нужен, но на столе его привычно ждала пачка бумажных писем и распечаток электронных, и среди этой пачки нашлось одно дело, требующее присутствия врача, лучше диагноста. И Войтех сдался.
Он не почувствовал от письма ничего необычного, дело, скорее всего, не по их части, но умирали люди, и даже если причина в чем-то обычном, то хороший диагност, такой, как Константин Долгов, врачам маленького провинциального городка очень поможет. Такова была причина для всех остальных, сам же себе Войтех мог признаться, что просто ухватился за возможность взять с собой Сашу.
На улице уже стемнело, освещение длинного коридора было неярким, и Войтеху внезапно стало неуютно. Показалось, что впереди, в той части коридора, куда не дотягивается свет, кто-то есть. Ощущение было таким сильным, что он почти шагнул туда, посмотреть, проверить, но распахнулась соседняя с Сашиной дверь, выпуская из комнаты Ивана.
– О, Дворжак, а ты чего тут бродишь? – удивился он.
– Вообще-то Войтех Ладиславович, – тихо поправил Войтех. – Или хотя бы чуть больше уважения. Мы незнакомы, если ты забыл.
Иван огляделся по сторонам, но вопреки опасениям Войтеха, продолжать в том же духе не стал. Он мог быть каким угодно шутом, но когда дело касалось работы, умел становиться серьезным. Правда, не совсем серьезным…
– Ой, а вы тоже на кухню, Войтех Ладиславович? – медово-елейным тоном громко спросил Иван. – Правильно! Хорошее питание, скажу я вам, залог здоровья! На ужин мы опоздали не по своей воле, вот я и решил, может, нас все-таки покормят?
– Иван! – едва слышно сказал Войтех. – Ты можешь быть серьезным?