– Ты что, специально? – уточнила она.
– Что именно? – невинно поинтересовался Войтех.
– Не веришь мне, как когда-то я тебе? Ведь ты сам видел призрак Черной Дамы, почему теперь сомневаешься?
Его брови удивленно взлетели вверх, но ответить Войтех не успел: шаги в коридоре они услышали слишком поздно, спрятаться уже не успели. Мгновение – и на кухне зажегся яркий верхний свет. На пороге стояла вездесущая Тамара Игнатьевна.
Она вообще не спит?
– Что вы здесь делаете? – строго спросила она, и Саша вопреки здравому смыслу почувствовала себя школьницей, которую строгая завуч поймала за углом с сигаретой в руках.
– Воды пришли выпить, – спокойно ответил Войтех. – Это ведь не запрещено правилами?
По лицу Тамары Игнатьевны было видно, что она очень хочет сказать «запрещено», но, конечно же, не может. Она поджала губы и недвусмысленно посмотрела на обоих. Они стояли слишком близко друг к другу для обычных коллег, знакомых всего пару дней.
– Вам захотелось пить одновременно? – с легкой ехидцей в голосе поинтересовалась завуч и, не дав ответить, продолжила: – Я хочу напомнить вам, что отношения на работе у нас запрещены, если только вы не женаты. А вы, насколько мне известно, не женаты.
Саша посмотрела на Войтеха, затем снова на Тамару Игнатьевну.
– Мы не женаты. И поверьте, между нами ничего нет, – сказала она. – Мы действительно нечаянно столкнулись на кухне. И уже уходим.
Тамара Игнатьевна молчаливым цербером последовала за ними к лестнице, и Саша почти не сомневалась в том, что она доведет их до комнат, чтобы убедиться, что они вошли в разные, но завуч все-таки свернула раньше, в тот коридор, где находилась ее комната. А вот Войтех довел Сашу до самой двери.
– Хочешь, я переночую у тебя? – предложил он. – Если вдруг тебе страшно оставаться одной.
Страшно ей было. Она остановилась, потому что от осознания того, что сейчас она войдет в комнату, где получасом ранее видела висящее в петле тело, сердце снова забилось быстрее. Очень хотелось согласиться, очень, но…
– Это будет неуместно, Войта, – собственный тон напомнил тон Тамары Игнатьевны.
– Почему?
– Потому что мы больше не вместе.
Войтех немного помолчал, а затем проговорил, уже гораздо тише:
– Я ведь оставался у тебя ночевать, когда мы еще не были парой, помнишь? В Красном Яре, когда Егор забрался к тебе ночью в комнату.
Конечно же, она помнила. Она помнила каждую минуту той ночи и той поездки вообще. Ведь именно тогда они первый раз поцеловались. Иногда Саше казалось, что после их ссоры она вспомнила каждое мгновение той поры, когда у них все еще было хорошо.