– А может, ты поговоришь с ребенком? – вкрадчивым голосом попросил приятель.
– Я не Кашпировский и не умею лечить на расстоянии.
– Зачем на расстоянии? Приезжай к нам домой, посидим, пообщаемся.
– Я тебе что, доктор по вызову?
– А если бы и так? Я, например, руководитель клиники, но до сих пор у операционного стола, чтобы не потерять чувствительность пальцев. Если надо, выезжаю на дом к больным. Кстати, а как у тебя с пальчиками? Не потеряли еще педагогическую чувствительность?
Откровенно говоря, последнее замечание меня сильно задело. В голове мгновенно созрел план педагогической операции.
– В воскресенье утром встречаемся у Третьяковской галереи. Ты наверняка до сих пор не удосужился сводить туда ребенка, – сказал я наугад, мстя за подозрения в утере мной педагогической квалификации. И попал в точку.
– Да, действительно. Все как-то недосуг, ты же знаешь мою занятость.
– Не оправдывайся. Действуем по договоренности, берешь ребенка и ждешь меня у входа.
Третьяковка всплыла в сознании совершенно случайно, в связи с проходившей в то время выставкой, приуроченной к двухсотлетию со дня рождения художника Александра Иванова. Вот я и решил воспользоваться шедевром в сугубо воспитательных целях.
Ровно в одиннадцать мы стояли втроем у полотна «Явление Христа народу». Его масштаб и тщательность проработки образов не могли не поразить воображение ребенка. Дав время девочке справиться с первым впечатлением, я повел речь об авторе, не забывая периодически проводить воспитательный момент.
– Представляешь, чего стоило художнику создать картину площадью сорок квадратных метров? Видишь, сколько подготовительных эскизов к картине вывешено вокруг? На эту работу ушло целых двадцать пять лет. Но ведь так в любом деле, будь то освоение иностранных языков или тренировки в художественной гимнастике. Совершенные достижения не бывают быстрыми и легкими. За ними годы тяжелого, кропотливого труда. Сразу не получается ничего.
Нагнетая драматизм, рассказал о том, как художник, рискуя жизнью, доставил картину в Россию. Огромное полотно не поместилось в трюм парусного корабля, пришлось перевозить его на палубе. Как назло, разразился сильный шторм, но автор все восемь дней не отходил от своего детища, хотя велика была опасность оказаться в бушующем море. От истории создания картины и доставки ее на родину мы перешли к содержанию произведения. К чести отца, девочка уже была знакома с детской Библией. Поэтому ей не составляло большого труда в центральной фигуре на полотне узнать Иоанна Крестителя. Он призывает покаяться. В чем? И здесь пошла речь о грехах человеческих, в числе которых, как нетрудно догадаться в контексте данной педагогической ситуации, ложь. Разумеется, это не был монолог экскурсовода или нотация учителя. Скорее доверительная беседа с взаимным обменом впечатлений и соображений по поводу увиденного на полотне в сопоставлении с реалиями жизни ребенка.