– Зачем вы это сделали?
– А для Оли. Она, видите ли, встречается с парнем небольшого роста. Так что сами понимаете, – девушка улыбнулась, приглашая участливо разделить проблему высокой девушки на высоких каблуках при низкорослом друге.
– И вы пришли на помощь? – это, собственно, был уже не вопрос, а прорвавшаяся злость.
Но она ответила спокойно, с вызовом:
– Хотела себя испытать: способна ли на такое?
Мы разговаривали как люди, живущие в разных ценностных системах. Подобные ощущения возникали у меня и раньше в окрестных барах и на дискотеках, куда не раз приходилось заходить с инспектором детской комнаты милиции в поисках очередного трудного подростка. Диковатые лица парней, кукольные, со стеклянными глазами – девушек. Взорваться и призвать к порядку – бессмысленно, вразумлять – смешно, повернуться и молча уйти – оскорбительно в человеческом и профессиональном смысле. В таких ситуациях главное – не опуститься до ненависти. Уж кто-кто, а я-то видел, как меняются эти лица, когда в их жизнь приходит настоящая беда, которую они, как правило, сами на себя и накликали. Так что же: правы сторонники обывательского тезиса «чем хуже – тем лучше»? Нет, есть и другой путь – возвышение потребностей подростков. О нем разговор впереди.
Каждый раз, встречаясь в школьной практике с правонарушениями, я естественно задавался вопросом о мотивах совершенного. Вот и сейчас в голову лезли объяснения из расхожего педагогического арсенала: потребительское отношение к жизни, привычка жить за чужой счет, узость интересов. Но при всей справедливости этих объяснений что-то важное оставалось недообъясненным.
С Володей Д. я встретился через пять лет после окончания им школы. Все у него благополучно: женат, работает фельдшером на «скорой помощи». Но я не забыл страшное комсомольское собрание, принявшее решение исключить этого парня из рядов ВЛКСМ. Так и не объяснил он тогда толком, почему участвовал в краже дубленки. Все больше молчал, а после того, как сдал в райкоме комсомольский билет, шесть часов бесцельно ездил на метро.
– Володя, простите, что напоминаю о неприятных событиях, но помогите разобраться в мотивах того поступка.
– Понимаете, я только теперь могу дать оценку всему, что тогда произошло. Поверьте, выгода здесь играла очень незначительную роль. Вы, вероятно, помните: родители в карманных деньгах не отказывали, своя дубленка была, отец из командировки привез. Но мне было скучно.
– Вот так раз! Вы же работали в трудовом отряде, репетировали в школьной театральной студии главную роль. И вдруг – скучно?!