Озадаченные, они выходили из кабинета. На следующий день я узнал, что двое все-таки были, но лично в демонстрации не участвовали, наблюдали из толпы. В одном месте собравшихся пытались разогнать, в другом молодежь мирно стояла с лозунгами под охраной милиции.
Оказавшись по убеждению на баррикадах у Белого дома в августе 1991 года, я с нескрываемой тревогой наблюдал за мальчишками, ожидавшими вместе с нами начало штурма. Молодости неведом страх смерти. И они, томясь ночью в бездействии, до подхода танков гоняли консервную банку, заменявшую им футбольный мяч. «Как жаль, что сейчас каникулы. Я бы привел сюда всех старшеклассников. Молодые люди должны видеть, как делается история, – восторженно прокомментировал эту сцену мой коллега, директор одной из московских школ». «Дурак! – сорвался я. – Скажи спасибо, что в августе большинство подростков находится вне Москвы».
Посеешь ветер, пожнешь… понимание (история одной полемики)
«Святая наука – расслышать друг друга», постигать которую призывал поэт Б. Окуджава, не просто дается сегодня как взрослым, так и юношеству. Искусство спора по понятным причинам было утрачено в советскую эпоху, а когда в период гласности вспыхнули дискуссии, быстро выяснилось, что полемика у нас сводится, как правило, к взаимной перепалке на уровне коммунальной свары. Казалось бы, истекших двадцати лет свободы было вполне достаточно, чтобы в совершенстве овладеть навыками культурной полемики. Но, включив телевизор – телевизионные программы переполнены сегодня политическими и прочими ток-шоу, – мы по-прежнему наблюдаем публичные схватки злобных недобросовестных оппонентов, не имеющих ни малейшего желания услышать друг друга.
В отечестве нашем так было не всегда. Согласитесь, в девятнадцатом веке трудно представить славянофила Аксакова, занятого поисками компромата на западника Грановского. При самой глубокой, искренней озабоченности поисками исторических путей развития отечества в спорах они добросовестно искали истину, а не стремились любой ценой повергнуть в прах оппонента.
История, о которой пойдет речь, лишь по касательной затронула школьников, но неожиданно для меня самого наполнилась глубоким педагогическим смыслом.
Когда, во время очередного обострения российско-грузинских отношений, в школу пришла грозная телефонограмма, предписывавшая передать списки обучающихся грузинских детей в соответствующие органы, я не выдержал и разразился острой полемической статьей в «Новой газете». Привожу полностью ее текст.
ВРИО интеллигенции
По школам Москвы пошли милицейские проверки: выявляют грузинских детей, чтобы через них обнаружить нелегальных мигрантов. Омерзительность происходящего, что сродни введению печально знаменитого «арийского параграфа» от 7 апреля 1933 года, согласно которому евреи подлежали увольнению с государственной службы и устранению из культурной жизни Германии, не нуждается в комментариях. Следующий логический шаг известен: введение «Закона о защите крови», запрещающего браки с «неарийцами». К государственным мужам, исполняющим обязанности российской элиты, претензий НИ-КА-КИХ! Это их стиль мышления и уровень понимания проблем государственной безопасности. Но безопасность страны не обеспечивается исключительно быстрыми реакциями на внешние угрозы. Не менее важна безопасность внутренняя, предполагающая профилактику духовных эпидемий и массовых психозов на почве ксенофобии. Тем более в отечестве нашем, где, в силу печального исторического опыта постоянной интоксикации населения ненавистью, подобные реакции впечатаны в генетический код людей. Так что и обычных граждан винить не приходится: они так воспитаны. Таким образом, «верхи» и «низы» у нас проявляют трогательное единство. Даже пройдя чудовищные испытания, большинство граждан по-прежнему не в состоянии изжить в себе представления об идеальном государстве, решающем за нас все проблемы. Потому-то демоны духовного бешенства находятся у нас в постоянной боевой готовности. Их лики известны: