— Кто ты? — Спросил наш герой ее на койне — аристократическим среднегреческом языке.
— Адасса.
— Очень приятно, — небрежно махнул рукой Ярослав. — Как меня зовут ты, полагаю, знаешь. Но я тебя о другом спрашивал. Кто ты такая и что здесь делаешь?
— Я твоя жена.
— Что?! — Выпучил глаза Ярослав.
Девушка немного вымученно улыбнулась, а потом на иврите процитировала фрагмент подписанного нашим героем договора с делегацией иудейской общины. И, выдержав небольшую паузу, повторила, уже на койне.
— Прекрасно, — кивнул наш герой. — И как из этих слов проистекает наше с тобой замужество? — Сказал и осекся. Видимо к концу дня он совершенно утомился и соображал плохо. Поэтому ему тяжело давался полный аллегорий и тяжеловесных выражений язык договора. — Ты хочешь сказать, что…
— Да. И община выбрала меня. Если я тебе не нравлюсь, то они заменят меня на другую. Но только до нашей близости.
— Бред какой-то… — покачал головой Ярослав. — Но у меня уже есть жена.
— Наши обычаи позволяют брать больше одной жены. Да, ныне это не считает правильным. Но, если это нужно для спасения нашего народа или в его интересах, то ничего грешного в том нет.
— Ваши обычаи. А мои?
— Ты подписал договор.
— Те, кто тебя послал ко мне не подумали, что я могу тебя прогнать?
— Подумали. Но… учитывая то, кто мой отец, меня ждет казнь за блуд. Сожжение живьем.
— Твою мать… — тихо выругался Ярослав на русском.
— Не стоит переживать, господин, — мягко улыбнувшись, произнесла Адасса и, виляя весьма аппетитными бедрами, направилась к нему. — Я не стану претендовать на положение первой жены. По договору кровь от крови унаследует лишь земли Иудеи.
— А если родится девочка?
— То она будет провозглашена правительницей при совете. Не важно кто родится. Главное — это будет твое дитя. — Произнесла она и подошла к Ярославу практически вплотную. Шага на два. Несколько мгновений постояла и скинула с себя прозрачные ткани, заменяющие ей одежду.
Тело ее было красиво, тщательно отмыто и благоухало нежными нотками цветочных ароматов. Видимо иерархи были в курсе вкусов Ярослава.
Наш герой отставил кубок с вином и потер глаза.
Глупо получилось.
Но вполне логично. Ведь если Адасса родит от Ярослава ребенка, то его военная слава станет надежной защитой для его правления. Особенно если наш герой будет поддерживать с ребенком отношения. Очень удобно. Да, Ярослав не иудей. Но в сложившейся ситуации это ничего не значило. Как и в ситуации с Эстер персидской, подобный акт со стороны девушки выглядел самопожертвованием в интересах своего народа. Раввины закрыли глаза даже на свадебный ритуал.