Я не готова уходить. Я провела столько времени, волнуясь о пустяках! Я еще не научилась жить правильно!
Почему меня волновали всякие мелочи, которые на самом деле не имели значения? Серьезно, почему? И почему я не усвоила этот урок еще в тот раз – в 18 лет? Разве столкновение со смертью не должно было заставить меня жить моментом? Но оно не заставило. Вместо этого оно показало мне, что жизнь может – и будет – всегда идти наперекосяк.
В этот раз у меня был новый доктор. Мне показалось, что ему десять.
– Не могу сказать что-то наверняка, пока мы не закончим анализы, но я бы не волновался, – сказал он.
Я была так благодарна, что хотела его обнять. Представьте, каково это, иметь такую работу. Каждый день говорить людям, будут они жить или умрут. Особенно когда тебе десять.
Я вышла из больницы с тем же чувством, с которым покидала ее все эти годы, – с облегчением и волнением. Села на скамейку и немного поплакала. Потом прошлась по парку и дала себе обещание ценить все, что у меня есть, и больше никогда не беспокоиться по пустякам. Я обещала себе лучше обращаться с мамой и своими друзьями. А потом купила булочку с корицей.
После всех этих волнений на грани жизни и смерти пломбы казались ерундой. Мне сделали все три без анестезии. Помощник стоматолога похвалил меня за храбрость. Я снова немного поплакала.
Мне бы хотелось сказать, что после больницы стендап тоже показался мне ерундой – но это было не так. Преимущество рака в том, что тебе не обязательно о нем шутить. А еще тебя за него не освистают.
Но, слава богу, или кому там еще, рака у меня не было. Что у меня было, так это запись на курс стендап-комедии на этих выходных в пабе Паддингтона. Ах да, еще караоке и потроха: я собиралась успеть разобраться с как можно большим количеством страхов к концу месяца.
Итак, в 10 утра в последнюю субботу января мы впятером собрались в подвале паба «Митр» в надежде, что дух комедии снизойдет на нас, перебив дух просроченного пива.
Йен, наш учитель, попросил нас представиться и рассказать, почему мы здесь. Первым был финн, чья жена подарила ему эти курсы на Рождество («Она сказала, что я потерял свое чувство юмора», – пробурчал он); потом был греческий Вуди Аллен, который записался на курс пьяным; за ним последовал «шестифутовый педик из Ливерпуля» (его слова); и наконец Дженни, маркетолог из Манчестера, которая дала себе новогоднее обещание сделать что-нибудь веселое. И затем я.
Йен попросил нас назвать своих любимых комиков.
Я постаралась что-нибудь придумать. Дело в том, что я ненавижу стендап-комиков. Даже хорошие комики заставляют меня чувствовать себя неуютно. Они такие попрошайки. Скажите, что я смешной! Поаплодируйте мне! Полюбите меня! Как по мне, так это невыносимо.