Тем временем питекантропы-переростки подняли громадного размера дубины, валявшиеся на земле, и медленно побрели в нашу сторону, громко воя. Двигались они медленно и неуклюже, и мне подумалось, что мы сможем преспокойно сбежать от них к карете, даже не ускоряя шаг. Эту мысль я озвучил остальным. Действительно, глядя на великанов из укрытия, хорошо было видно, как они бредут подобно зомби, покачиваясь из стороны в сторону, задевая деревья плечами и явно не очень-то ориентируясь в пространстве. Мне тогда их движения, их походка показались какими-то странными, неестественными, но поначалу я не придал этому значения. Увидев, что особого повода для беспокойства не имеется, решили покинуть место несостоявшегося близкого знакомства с великанами по причине их негостеприимности.
Мы, не торопясь, направились к дормезу, сели в него и потихоньку поехали прочь, решив выбрать для дальнейших контактов менее агрессивных представителей здешнего мира. Пауль, оплошность которого так взбудоражила великанов, заявил, что никого страшнее в жизни не встречал, и попросил проводника в следующий раз знакомить нас с кем-нибудь поспокойнее и посимпатичнее. На что толстяк Гомор ответил, что все представители здешнего мира, кроме самих гномов, конечно, дружелюбием и приятной внешностью не отличаются.
Мы поинтересовались, что он нам теперь предложит, не чересчур опасное, но интересное, чтобы, по крайней мере, мы могли увидеть здешний зоопарк в относительной близи, не бросаясь в бегство, едва очередной местный представитель животного мира нас заметит. Потому, что первое приключение нам абсолютно не понравилось – право, не стоило так долго, на протяжении многих дней и ночей, трястись в дормезе по унылому мрачному лесу, чтобы, на какое-то мгновение увидав цель своей поездки, тут же от нее сбежать.
Толстяк Гомор предложил прогулку к морю; там нужно было временно пересесть на корабль и полюбоваться на морских чудищ. По словам кучера, чудищ на планете было очень мало и водились они только в определенных местах. Как раз одно из таких немногочисленных мест находилось отсюда относительно недалеко – в неделе пути. Мы согласились – во-первых, увидеть редкое чудище, в принципе, было интересно, а во-вторых, моря на этой планете мы вообще не видели; возле нашего замка не протекало даже рек, а глянуть хоть одним глазком на здешние моря-океаны, да еще поплавать на местном корабле было достаточно заманчиво…
Мы продвигались в самоходном дормезе под управлением пропойцы-извозчика все ближе и ближе к морю, погода была, до скукоты, хорошая. Надо отметить, что погода здесь всегда была одинакова. Времен года как таковых не было, зима, с ее холодами, отсутствовала в принципе; весна, осень и лето если и существовали, то почти не отличались друг от друга. Я говорю так потому, что тут в принципе не было календаря, никакого. Недели делились на дни, месяцы – на недели, как у нас, названия месяцев у местного народа, конечно, существовали, но нам они были неизвестны. Для нашего удобства, во всяком случае по их собственным словам, аборигены назвали свои месяцы земными названиями, а земляне не возражали. Про летоисчисление здесь мы ничего не слышали, похоже, что его не было вообще. А если и было, то гномы вели его как-то сами, не посвящая нас в подробности. Да земляне не сильно и рвались просветиться по этому поводу – их больше увлекала здешняя нехитрая жизнь, полная блаженного ничегонеделания, разбавленного небольшим количеством приключений.