– Он точно не помрет от этого? – спросил я у Олафа.
– Ни в коем разе, – ответил тот. – В самом худшем случае завтра голова будет слегка чумная, проверено. Но чтобы ему не было завтра чересчур плохо и одиноко, мы остальные бурдюки, а их оставалось с полдесятка, тоже подсластим. Когда он проснется, первым его чувством будет желание похмелиться, я этих выпивох знаю. А мы и разложим поблизости от него, чтобы далеко не тянулся, остальное вино. Он его выпьет и снова отправится в объятия Морфея. И так будет, пока вино не закончится. Но до этого момента мы в любом случае успеем вернуться.
– Часов у них никто не наблюдает, – посмеиваясь, продолжил Бао. – А если что заподозрит и спросит у нас, где мы пропадали, скажем, что ему что-то привиделось во сне.
Это было здорово – несколько дней мы совершенно безнадзорно могли шляться по окрестностям в свое удовольствие, вынюхивая и разузнавая самое интересное. Учитывая, что это происходило вблизи жилья колдуна, очень занятного и загадочного создания, все было замечательно. Не тратя попусту время, мы поудобнее уложили Гомора в тени откаченной с дороги в перелесок кареты, подложив под голову наполовину пустой бурдюк, а остальные разложили вокруг в пределах досягаемости его коротких ручек. Затем переоделись в железные доспехи и, захватив оружие, боеприпасы и провизию для недолгого похода, отправились в путь по дороге, ведущей к жилью колдуна.
Мы шли по обочине, чтобы, в случае чего, укрыться в придорожных кустах. Хотя снаряжение было походным, урезанным, если можно так выразиться, и состояло у каждого из кирасы, легкого шлема, щита и меча, идти было несравненно тяжелее, чем даже в полном комплекте пластикового снаряжения. И это притом, что остальные составляющие доспехов – наручники и наколенники – для облегчения ходьбы мы брать не стали, а спрятали их в карете. Каково же было в Средние века настоящим рыцарям, путешествующим в полном облачении? Правда, они ездили тогда на конях, а не шли пешком.
Моя рыжая подруга также по-мужски обрядилась в доспехи, заявив, что она в походе не должна ничем отличаться от нас, мужчин, а Пауль, наоборот, хотел не надевать никакого снаряжения, мотивируя это тем, что поход и так тяжелый и нужно себя поберечь. Но мы его разубедили, подчеркнув, что, при встрече с возможными врагами, он гораздо лучше сбережет свое усталое тело в доспехах, чем без них. Он уныло согласился с нами, но оружия брать не стал, вполне резонно отметив, что пользоваться им совсем не умеет, а носить большие тяжести не привык. С этим мы согласились.