Лера тихо подошла сзади и больно пнула его по ноге.
– Федя, замолчи, – процедила она сквозь зубы. – Дай человека отпеть нормально!
Федор нехотя замолчал. Он не находил себе места; казалось, служба будет длиться бесконечно. Меж тем ему срочно нужно было поговорить с Каляевой. «Она, похоже, колеблется, необходимо убедить ее, что все в порядке! – думал он. – Если она не выйдет, других людей нам не дадут вплоть до окончания моратория… Зачем вообще так долго возиться с покойником? Давно бы его похоронили! Пустохвалову уже в любом случае все равно!»
Федор хотел перехватить Наташу на выходе, но родственник-бугай ловко ухватил его под локоть и подтащил к урне.
– Важно, чтобы прах несли и близкие, и друзья, и коллеги, – пояснил он. – Пусть Виталик чувствует на небесах нашу поддержку!
Родственник поставил урну на жостовский поднос и определил в пару к Федору какого-то потрепанного жизнью одноклассника Пустохвалова. Порыскав взглядом, шкафообразный затем выцепил из группы скорбящих Петра и поставил рядом с собой. Жене опять пришлось взвалить на себя венок в одиночку.
Нести урну на подносе оказалось очень неудобно, она так и норовила соскользнуть, поэтому процессия двигалась очень медленно. Сильно пекло солнце. Замучившийся тащить венок Женя в итоге повесил его себе на шею, и со стороны казалось, что хоронят не Пустохвалова, а его, причем будущий покойник сам покорно идет к месту своего погребения.
– Так-так, левее… теперь правее… осторожно, тут оградка… не кренись, уронишь сейчас! – с упоением командовал родственник.
Наконец дошли до нужного участка. Шумно выдохнув, Женя снял с шеи похоронный венок. В кроне стоящего неподалеку высокого липкого тополя громко каркали вороны. Пустохвалова хоронили в могиле кого-то из родни, вроде бабушки или дедушки – Федор до конца не разобрался. Родственник и одноклассник аккуратно спустили урну в заранее вырытую яму. Певчих на кладбище не было, поэтому священник прочитал молитву, произнес: «Господня земля и исполнение ея, вселенныя и вси живущий на ней» – и первый бросил горсть земли. Следом бросали землю старенькие родители Пустохвалова. Мать, разрыдавшись, рассыпала горсть. Отец обнял ее и отвел в сторону. Федор заметил, что Лера, Надя и Наташа тоже плачут. Тихо всхлипывал носом Женя. Даже Петр как-то весь ссутулился и обмяк, казалось, что и он вот-вот расклеится.
Федор же был одержим идеей вновь подобраться к Каляевой. Воспользовавшись тем, что Лера с Надей ушли утешать мать Пустохвалова, он обошел собравшихся и встал в очередь за Наташей, чтобы бросить землю. Вскоре ритуал был совершен, и могильщики принялись засыпать яму. Федор тронул Наташу за плечо. Она вздрогнула от неожиданности.