– Почему одно из трех? Ты назвал два последствия.
Ладонь боевика коснулась моего зада, и через мгновение я ощутила легкий шлепок.
– Поверь, с большим удовольствием я бы погладил. А от твоего кордебалета есть только одно желание – придушить, – нарочито спокойно сообщил дракон, завернув за ближайший угол. Я понимала, что внутри его бушует огонь, но тушить его не собиралась. Меня хотели использовать, и этим все сказано.
– Я с тобой не танцевала! И отпусти меня… Дракон!
– А вот это ты зря. – Из голоса Кристена исчезли миролюбивые нотки. Казалось, он сдерживается из последних сил и вот-вот небо разразится бешеными молниями. Сгрузил меня, поставив на ноги, и застыл мрачной глыбой, удерживая за плечи. – Что произошло, Амелия Илларис? Отчего такие перемены? Я думал, мы поладили.
– Проваливай! – повторила я свою излюбленную фразу.
Вчера и сегодня я заготовила сто слов, которыми можно ужалить, обидеть и заставить любого мучиться, почувствовав собственную никчемность и ненужность. Хотела, чтобы чешуйчатый ящер отстал и позабыл ко мне дорогу, осознав, что это я его бросила, а не мной умело воспользовались. Но сейчас я злилась, а все заготовленные фразочки вылетели из головы, словно смытые проливным дождем.
– Я спрашиваю, что произошло? – в голосе дракона звучали нетерпеливые стальные ноты.
Еще месяц назад я предпочла бы спрятаться, осознав угрозу, а сегодня нет. Мое терпение тоже было не безгранично, а еще росло желание насолить, уколоть в отместку. Сама не ожидала, что известие о грядущей свадьбе Дальберга вызовет такую боль. А ведь он мне понравился, действительно понравился.
– А ничего не произошло. – Я поджала губы и попыталась отцепить руку Кристена. – Поиграли, мальчик, и хватит. Ищи себе другую под… подружку. Вон хоть бы Мариэль. Ты же ее имел, да?
– Замолчи! – рыкнул дракон, закрывая мой рот ладонью. И тут же отдернул руку, словно касаться меня так просто непозволительно. Легкая растерянность, и вот уже губы Криса накрыли мои. Он сминал их и жалил, захватывал, лишая воли. В поцелуе не было нежности, только желание поработить и доказать свое право, которое я отрицала.
Я сопротивлялась, пытаясь оттолкнуть Дальберга, пиналась, изворачивалась, стараясь разорвать крепкие объятия… И чем сильнее пытался меня удержать Кристен, тем больший протест нарастал во мне.
– Что здесь происходит? – раздалось как гром среди ясного неба.
Дракон прервал поцелуй, но не выпустил меня из захвата. Мы оба тяжело дышали, как два бойца после тренировочного боя.
– Кто мне объяснит, что тут происходит? Дальберг, Илларис? Вас не учили соблюдать хотя бы внешние приличия?