И Фин верил, что это правда — сколько раз в своей гордыне он поднимал руку на Кина или других членов младшей ветви? Не счесть… А Кин всегда улыбался, даже когда, маленький еще, Фин, разбил о его голову тяжелый глиняный кувшин — все равно улыбался.
Слуги никогда не любили наследника де Тисс — слишком избалованный, взбалмошный и капризный. Спустя несколько лет, мальчик начал вступать в конфликт с отцом, даже зная о том, что незамедлительно последует наказание. Возможно так Фин хотел искупить свою вину перед другими, а может он, несмотря на юный возраст, просто устал от всех этих "надо" и "должен".
Быть одному, жить так, словно он — фарфоровая кукла, напичканная высокопарными изречениями о чистоте крови, благородстве и неоспоримом превосходстве над прочими, невозможно. Не до конца понимая, почему он противоречит отцу, Фин делал все, чтобы как можно быстрее избавить себя от бренного существования. Пусть даже и таким странным образом. В один из вечеров, когда отец, за какую-то провинность, сильно выпорол Фина, в его спальню вошел брат. Приложив к горящей коже компресс, он тихо сказал:
— Не плачь.
Фин, подняв на брата заплаканные глаза, мрачно ответил:
— Ты должен бы радоваться.
— Почему?
— То, чего не мог позволить себе ты сделано руками благородного де Тисса. Можешь считать, что ты отмщен.
Кин задумался на миг, а потом ответил:
— Ммм… Знаешь, мы не приходим в мир злыми или добрыми, веселыми или сердитыми. Мир и те, кто в нем живет, учат нас.
— Хочешь сказать, что я ни в чем не виноват?
— Ну, прямо так я бы не сказал… Виноват конечно, просто надо понять в чем и исправиться.
— Думаешь, смогу?
— Конечно.
Закрыв глаза, Фин неловко сжал ладонь брата. В тот момент, мальчик, привыкший считать себя центром мироздания, вновь почувствовал себя одиноким, словно кроме него в целом мире не было ни одной живой души. Эта пустота заполнила сознание, погребая под собой, словно в глубокой могиле. С трудом сглотнув, Фин прошептал:
— Можно я подержу тебя за руку?
Кин улыбнулся и тихо ответил:
— Можешь никогда не отпускать ее.
Один из лейтенантов стоял напротив выхода из лабиринта, со страхом ожидая появления учеников. За все это время еще не было случая, когда место проведения одного из Крещений было создано магией. Почему именно сейчас? Чего хотели Боги и была ли на то их воля?
С тех пор, как ученики вошли в Лабиринт, прошло много часов и за все это время из мрачных коридоров не раздалось ни звука. Лейтенант угрюмо нахмурился и покачал головой. Его группа вошла в Лабиринт самой последней, строй замыкали братья де Тисс.