Сглотнув, юноша посмотрел Лазару в глаза и глухо сказал:
— Поначалу я делал это с любовью, все страдания, выпавшие на мою долю, я переносил довольно стойко для своего возраста. Но, время шло, мать ни разу не навестила меня и я сам не заметил, как начал ненавидеть ее. Изо дня в день ненависть к ней, за то что она живет припеваючи, в то время как я страдаю, росла, постепенно вытесняя любовь и веру в лучшее. Когда же мне сказали, что матери давным-давно нет в мире живых, меня словно бы раздавило каменной плитой. Вся та ненависть, что скрывалась глубоко в моем сердце, обернулась чувством вины… Еще несколько лет я терпел, убеждая себя, что это — справедливое наказание за мои черствость и злобу. Когда я пришел сюда, мои чувства словно бы раздвоились — с одной стороны, я понимал, что если и дальше буду терпеть, в один из дней я просто не открою глаза. С другой стороны, я думал, что я трус, раз сбежал от собственной кары. А в лабиринте, когда моя мать, словно безумная, убеждала меня в том, что мне лучше вернуться… Знаете, она высказала вслух все те мысли, которые терзали меня долгими ночами. Я почти сдался… — Грустно опустив голову, юноша закончил — Но потом… Потом я понял, что даже если я принесу себя в жертву, моя мать не вернется. Единственное, что я заберу с собой в мир мертвых — это черная ненависть ко всем и вся. И тогда я решил, что даже если она будет меня ненавидеть за мою слабость, это будет наилучшим исходом. Пусть лучше она злится на меня, тем более, ей есть за что, чем я буду скрежетать зубами, вместо того чтобы сохранить в своем сердце то светлое, что она мне подарила.
Замолчав, Леон посмотрел на Лазара, а тот, встав со своего места, обошел стол и, похлопав мальчика по напряженной спине, сказал:
— Я не думаю, что она стала бы тебя ненавидеть. — Псомотрев задумчиво в окно, наследник продолжил — когда-то давно, мой отец сказал мне: "Мать любит тебя уже потому, что ты есть." И знаешь, я думаю, он прав.
Леон благодарно улыбнулся и, поднявшись, спросил:
— Я могу идти?
— Да, кто там следующий? Скажи, что может заходить.
Вечер того же дня.
Финар Тисс сидел за своим столом, на котором были разложены папки с записями обо всех учениках, прошедших Первое Крещение. Не хватало данных только на учеников Лазара, а так… Можно рассылать сообщения лейтенантам. Вздохнув, Финар откинулся на спинку стула и, заложив руки за голову, прикрыл глаза. Возможно в этом году появится ученик, ради которого Кин согласится прервать свое затворничество? После окончания Акадэмии Кин удалился в горы, где и проводил все свое время. Род де Тисс, лишенный своего законного наследника — Финара, теперь ушел в историю. Кин, как потомок побочной ветви, впитавший с молоком матери обязанность охранять главную ветвь, не был согласен с таким решением брата и объявил тому "холодную войну". К сожалению, Финар в те времена не нашел лучшего решения, кроме как войти в младшую ветвь рода.