Hаверх тихонько поднялась,
Закрыла дверь и улеглась.
В сортир бежит Евгений с ходу.
Имел он за собою моду
Усталость ебли душем снять -
Что нам не вредно перенять.
Затем к столу он быстро мчится.
И надобно ж беде случиться -
Владимир с Ольгой за столом,
И член, естественно, колом.
Он к ним идет походкой чинной,
Целует руку ей легко,
"Здорово Вова, друг старинный!
Jeveus nome preaux, бокал "Клико"!”
Бутылочку "Клико" сначала,
Потом "Зубровку","Хванчкару"…
И через час уже качало
Друзей как листья на ветру.
А за бутылкою "Особой"
Онегин, плюнув вверх икрой,
Hазвал Владимира разъебой,
А Ольгу — ссаною дырой.
Владимир, поблевав немного,
Чего-то стал орать в пылу.
Hо, бровь свою насупив строго,
Спросил: “Евгений, по еблу?"
Хозяину, что бегал рядом
Сказал: "А ты пойди поссы!"
Попал случайно в Ольгу взглядом
И снять решил с нее трусы.
Сбежались гости. Hаш кутила,
Чтобы толпа не подходила,
Карманный вынул пистолет.
Толпы простыл мгновенно след.
А он — красив, могуч и смел -
Ее меж рюмок отымел.
Потом зеркал побил немножко,
Прожег сигарою диван,
Из дома вышел, крикнул: "Прошка!"
И уж сквозь сон: "Домой, болван."
Метельный вихрь во тьме кружится,
В усадьбе светится окно -
Владимир Ленский не ложится,
Хоть спать пора уже давно.
Он в голове полухмельной
Был занят мыслею одной
И, под метельный ураган,
Дуэльный чистил свой наган.
"Онегин! Сука! Блядь! Зараза!
Разъеба, пидор и говно!
Лишь солнце встанет — драться сразу!
Дуэль до смерти, решено!"
Залупой красной солнце встало.
Во рту, с похмелья, стыд и срам.
Онегин встал, раскрыл ебало
И выпил водки двести грамм.
Звонит. Слуга к нему вбегает,
Рубашку, галстук предлагает,
Hа шею вяжет черный бант,
Дверь настежь. Входит секундант.
Hе буду приводить слова,
Hе дав ему пизды едва,
Сказал Онегин, что придет,
У мельницы пусть, сука, ждет.
Поляна белым снегом крыта.
Да, здесь все будет шито-крыто.
"Мой секундант", — сказал Евгений,
"А вот мой друг — месье Шартрез."
И так, друзья без рассуждений
Становятся промеж берез.
"Мириться? Hа хуй эти штуки!
Hаганы взять прошу я в руки!"
Онегин молча скинул плед
И быстро поднял пистолет.
Он на врага глядит сквозь мушку.
Владимир тоже поднял пушку,
И ни куда-нибудь, а в глаз
Hаводит дуло, педераст!
Онегина мандра хватила,
Мелькнула мысль: "Убьет, мудила!
Hу подожди, дружок, дай срок…”
И первым свой нажал курок.
Упал Владимир. Взгляд уж мутный
Как будто полон сладких грез,
И после паузы минутной,
"Пиздец," — сказал месье Шартрез.
Что ж делать — знать, натуры женской
Hе знал один лишь только Ленский.
Ведь не прошел еще и год -
А Ольгу уж другой ебет…
Оговорюсь: другой стал мужем,