Нескончаемым легионом из самого пекла, батальон за батальоном, на юг ползли пехотинцы и топали эскадроны кавалерии – все как один в шлемах-масках, как будто само животное царство выступило против Камарга. Над этой ордой реяли знамена на длинных древках, металлические штандарты колыхались на шестах. Здесь было знамя Асровака Микошевара: ухмыляющийся мертвец со стервятником на плече. Мертвец сжимал в руках меч, а под ним была вышита надпись: «Жизни – смерть!» Возможно, крошечная фигура, которая важно гарцевала рядом со знаменем, как раз и была самим Микошеваром. Правая рука барона Мелиадуса, он считался самым безжалостным военачальником Гранбретани.
Рядом покачивался кошачий штандарт герцога Вендела, главы этого ордена. Чуть подальше виднелось знамя с мухой лорда Джерека Нанкенсина и сотни похожих флагов сотен других орденов. Хоукмун заметил даже знамя с богомолом, хотя главы ордена, разумеется, не было – его возглавлял сам король-император Хуон. Зато впереди войска ехал человек в волчьей маске – Мелиадус под собственным штандартом в виде вставшего на задние лапы оскалившегося волка, и даже доспех его лошади был исполнен так, чтобы издалека животное можно было бы перепутать с гигантским хищником.
Даже с такого далекого расстояния ощущалось, как дрожит земля под ногами армии, а воздух наполнен громыханием оружия и вонью человеческого и конского пота.
Хоукмун не стал долго разглядывать армию, его больше интересовала река. Заметив огромный караван тяжело груженных барж, составленных бортами друг к другу так, что они почти закрывали собой воду, он улыбнулся и прошептал своему разведчику:
– Видишь, всё идет по плану. Все их посудины связаны друг с другом. Пошли, надо обогнуть их армию и отъехать подальше.
Они бегом спустились с холма. Хоукмун вскочил в седло и махнул отряду следовать за ним.
Отряд ехал почти весь день, пока армия Гранбретани не превратилась всего лишь в столб пыли на южном горизонте, а река не очистилась от судов Темной Империи. Рона в этом месте сужалась и становилась мелкой, протекая по рукотворному руслу, выложенному старинными камнями, здесь же ее пересекал невысокий каменный мост. Один берег был плоский, а другой плавно понижался, образуя долину.
Пока опускался вечер, Хоукмун бродил по этому отрезку реки, внимательно осматривая каменные берега и мост, оценивая крепость самого речного ложа, а вода с шумом огибала его ноги и холодила кожу, просачиваясь между звеньями кольчужных чулок. Искусственное русло было в плохом состоянии. Камни положили еще до Трагического Тысячелетия и вряд ли с тех пор проводили ремонт. Русло было построено, чтобы по каким-то причинам слегка изменить течение реки. Теперь же Хоукмун собирался использовать его по-новому.