Откуда ни возьмись, на горизонте вдруг показался дирижабль.
По всему видно, что гитлеровцы готовятся к наступлению. А у нас все еще нет надежной переправы через реку.
Только по ночам на лодках нам доставляют боеприпасы и немного продуктов. Одна из лодок к тому же недавно затонула. Спасает лишь то, что немцы не могут пустить на нас танки. Между нами болото. А в весеннюю распутицу здесь еще кое-где и образовались небольшие озера.
* * *
Из штаба дивизии приехал какой-то полковник. Высокий, пожилой человек с буденновскими усами. Как у старого кавалериста, у него на боку сабля и на сапогах шпоры. Приехал он со своим личным поваром, у которого смешная фамилия — Голопуз. Полковник, видать, из породы людей жизнелюбивых, весельчак.
— Ну, ребятки, как думаете, дадим фрицу в морду или в зад?
— И в то, и в другое можно.
— А Голопуз мой предпочитает один способ: под зад коленом…
Противник повел наступление. Что ж, теперь мы в своей стихии. Все огневые точки противника известны мне до мельчайших подробностей.
* * *
Три дня подряд противник предпринимает атаки, и мы успешно отбиваемся.
Три дня мы не получаем продуктов. Полковник сердится на Голопуза:
— С голоду помираю, раздобудь что-нибудь пожрать!
Голопуз выполз из блиндажа. До вечера его не было.
Ну, думаем, убит. Ан нет. К вечеру вернулся. На диво всем извлек из мешка свежей конины. Мы так и ахнули.
— Откуда?!
— С нейтральной полосы. Там лошадь фрицевская как скаженная носилась. Ее на глазах у меня убило. Еще народ собрался. Разделили по совести. Вот все, что мне досталось…
Он развел костер тут же в блиндаже и зажарил свою добычу. Полковник радовался, точно дитя:
— Я своего Голопуза не обменял бы даже на фельдмаршала Гудериана!
Жареное мясо мы поделили между всеми поровну и досыта наелись. Полковник все нахваливал:
— То-то же, мой Голопуз — чудо! Ублажил свою паству!..
А через полчаса у бедного полковника началось такое урчание в животе, что он не знал, куда ему деться, — снаружи эдакое творится, только высуни нос — убьет.
— Будь ты неладен, Голопуз!..
Снаряды падают на блиндаж, земля сыплется нам на головы, глохнем от грохота.
* * *
Стрельба поутихла. Я бросился к Ивану Филиппову. Может, хоть там узнаю что-нибудь о Шуре?
Добежал… и остолбенел. Мина упала прямо в воронку, откуда он управлял боем. У меня на миг глаза сами собой закрылись. Друг мой!.. Да что же это такое?!
Вместе с двумя солдатами мы кое-как собрали его останки в мою шинель и похоронили.
Снова я хороню. А меня похоронят?..
* * *
Мы отбили атаки противника.
Вот и передохнем. Восемь дней вели ожесточенные бои, но ни пяди земли не уступили врагу. Однако людей полегло много. Каждый третий воин полка убит.