Одновременно перед руководством обороной Ленинграда встал вопрос о том, как вовлечь в трудовой процесс рабочих временно законсервированных предприятий. Хотя администрация этих предприятий пыталась использовать рабочих на уборке заводской территории, снега, мусора, нечистот и других работах, их рациональное использование затруднялось отсутствием материального стимула к труду, поскольку все рабочие, числящиеся в штатах законсервированных предприятий, вне зависимости от участия в трудовом процессе, получали рабочие карточки и средний заработок (хотя и с большой задержкой). Ленинградский городской комитет партии посчитал такую «уравниловку» в феврале 1942 г. уже несправедливой и 16 февраля 1942 г. принял специальное постановление «Об извращениях в оплате рабочих, инженерно-технических работников на предприятиях г. Ленинграда, временно переведенных на консервацию»[772].
В соответствии с этим постановлением руководители предприятий обязывались в кратчайшие сроки укрепить трудовую дисциплину, учитывать участие рабочих в трудовых работах в их заработной плате. С этого времени рабочие, редко появлявшиеся на своих предприятиях, стали постоянно выходить на работу и выполнять ежедневные задания администрации[773].
Одной из важнейших задач руководства обороной Ленинграда в феврале 1942 г. стала организация и проведение массовой эвакуации населения. Как уже отмечалось, постановление об эвакуации из блокированного города 500 тыс. ленинградцев Государственный Комитет Обороны принял 22 января 1942 г., но в силу целого ряда причин и прежде всего неподготовленности городских властей к реализации этого постановления в январе 1942 г. удалось эвакуировать всего немногим более 11 тыс. человек[774]. В феврале 1942 г. Военный Совет Ленинградского фронта, стремясь добиться перелома в эвакуации ленинградцев, принял целый ряд решений и постановлений, направленных на улучшение организации питательных и санитарно-контрольных пунктов на всем пути следования эвакуируемых. Среди них – постановление Военного Совета от 19 февраля 1942 г., об эвакуации из Ленинграда, начиная с 21 февраля 1942 г. ежедневно пассажирскими поездами с Финляндского вокзала не менее 5 тыс. человек и автомашинами – до 1200 человек. Ответственность за перевозку населения на автомашинах со станций Борисова Грива и Ваганово через Ладожское озеро возлагалась на начальника ледовой дороги генерал-майора А. М. Шилова[775]. К сожалению, многие из них не были выполнены.
Решившимся покинуть осажденный город и попавшим в списки эвакуированных предстояли тяжкие испытания изнурительной дорогой, нередко в нечеловеческих условиях. Для большинства ослабленных и больных ленинградцев испытания начинались с первых же шагов на пути к начальному пункту эвакуации – Финляндскому вокзалу. «Добирались мы до вокзала вместе с Олей Мельниковской на саночках, куда сложили свои пожитки, – вспоминала студентка ЛГУ Ф. Л. Попенко. – Сначала я шла рядом с Олей, но потом идти не смогла. Оля усадила меня на санки сверху нашего барахла и потащила и меня и вещи. Многие говорили ей, чтобы она меня бросила, так как я все равно умру, но Оля дотащила меня до поезда, а потом и сама свалилась. В вагоне уже я за ней ухаживала»