. Хотя, если судить по числу выданных в том же месяце продовольственных карточек – 1 млн 912 тыс. 400
[810] – его численность была менее 2 млн человек. Чтобы появились «признаки улучшения», заметные для переживших блокадную зиму двух миллионов ленинградцев, их предстояло вывести из апатии и оцепенения, снова вдохнуть в них жизнь. Необходимо было также перестроить травмированную нечеловеческими переживаниями психологию населения. И все это можно было осуществить только энергичными мерами борьбы с алиментарной дистрофией, посредством оздоровления санитарной обстановки в городе, восстановления городского коммунального хозяйства, коренного улучшения бытовых условий жизни ленинградцев. Только решением этих неотложных задач можно было поднять жизнеспособность рабочих коллективов и восстановить постепенно работу ленинградской промышленности. От того, как скоро будут преодолены тяжелейшие последствия голодной зимы, зависела, таким образом, дальнейшая судьба Ленинграда.
Важной предпосылкой восстановления жизнедеятельности осажденного города стало решение проблемы его обеспечения топливом. 1 марта 1942 г. в Народном Комиссариате угольной промышленности СССР состоялось специальное совещание, на котором обсуждался вопрос о завозе угля в Ленинград. Для выполнения установленного плана отгрузки угля в марте 1942 г. – 70 тыс. т кузнецкого и 50 тыс. донецкого – было решено отгружать Ленинграду ежесуточно два маршрута кузнецкого и два маршрута донецкого угля. В принятом решении наркомат угольной промышленности потребовал от своих уполномоченных работников «доносить ежедневно об отгрузке угля с указанием номеров маршрутов, станций отправления и назначения, марки угля, количества вагонов и веса маршрутов»[811].
Одной из первоочередных задач в марте 1942 г. стала генеральная уборка города. Улицы, площади и набережные были завалены толстым слоем снега, который не убирался на протяжении всей зимы. Во дворах скопились огромные кучи мусора и нечистот, в моргах и просто на улицах лежало еще много незахороненных трупов, не только напоминавших ленинградцам об ужасах пережитой зимы, но и представлявших эпидемическую угрозу. С приближением весны сотни дворов с запущенными помойными ямами могли стать реальными очагами инфекции, талые воды грозили затопить улицы, что при огромном скоплении нечистот могло привести к массовым эпидемическим заболеваниям. В условиях города-фронта вспышка эпидемии представляла опасность не только для населения Ленинграда, но и для защищавших его воинов. Понимая необходимость радикального улучшения санитарной обстановки в блокированном Ленинграде, Государственный Комитет Обороны принял еще в феврале 1942 г. постановление об очистке города