— Но…
— Никаких "но". Ступайте!
И, неопределённо махнув рукавом мантии в сторону двери, декан вернулся к бумагам.
— Но я остался без гроша. Как мне прикажете быть?
— Не понимаю, юноша, в чём проблема? — приторно ласково улыбнулся декан. — Кажется, прежде вам нравилась демократичная атмосфера нашего учебного заведения. Приходи на лекции когда захочешь. Никто не торопит. А денег не хватает? Так заработайте. Или попросите у родственников.
— Господин декан, — с дрожью в голосе взмолился Карл. — Дядюшка оплачивал мою учёбу только при условии, что я стану врачом. Не знаю откуда, но ему стало известно, что с моей учёбой медицине покончено. На днях я получил от него депешу телеграфом, что больше он оплачивать мои причуды не намерен. Вы же понимаете, что самому мне не заработать столько.
— Ах, бедный юноша! — сокрушённо произнёс декан. — Но откуда мне было знать об этих ваших сложных внутрисемейных отношениях…
Карл замер с раскрытым ртом.
— Так это вы? Вы сообщили ему?
— Разумеется, — улыбнулся декан. — Желаете подраться?
Мгновенно в его руке возник дуэльный пистоль. Карл слышал, что это за оружие. Черная точка ствола не более полдюйма в диаметре, была готова выплюнуть кусочек свинца в полунции весом. Казалось бы не так уж много. Кирасу не пробить. Но отменная точность оружия в руках опытного стрелка делала такой пистоль смертельно опасным для противника. К тому же Карла сейчас не защищала кираса.
— Будьте так любезны, мон шер ами, — продолжил декан. — Прикройте дверь поплотнее.
Он качнул стволом, указывая. Карл подчинился.
— Видите вон там в углу занавесь? Распахните её.
За занавесью оказалась мишень из крепко сбитых накрест в два слоя двухдюймовых досок. Большинство пробоин на ней были около самого центра.
— Хорошо разглядели, мой друг?
— Да, — ответил Карл тихо.
Неожиданный грохот оглушил его. Он обернулся. Улыбка декана стала ещё шире.
— Просто чтобы вы убедились, друг мой, — пистоль отправился в ящик стола. — У меня тут есть ещё несколько. И всё заряжены. Знаете ли, иногда развлекаю себя стрельбой.
— Но ведь я выполнил свою часть сделки, — молвил Карл, едва сдерживая слёзы, подступившие от досады и бессилия. — Я всё сделал, как вы мне велели. Рассказывал всем, что сам ухожу от Ханнеманна.
— И этим замечательно облегчили мою задачу, — подвёл итог декан. — А вы, что же, молодой человек, думали я стану защищать вас вопреки интересам университета? Ах, святая наивность! Я же вам честно сказал, университет важнее. Вы могли и сами сделать вывод. Но вы…
Он замолк, будто задумавшись о чём-то, а затем продолжил: