«Теперь, как вы мне велите в своём письме, я попытаюсь отправиться в сторону Пальзена. Не знаю, сумею ли. И доведётся ли нам увидеться вновь? Потому, позвольте заверить вас в глубочайшем моём почтении к вам. Ваш Карл Фрайден».
Внимательно перечитал написанное. Сейчас, когда он находился в безопасности и даже счастливо позавтракал, природное благодушие вернулось к нему, навевая философское настроение. И на ум само собой пришло сравнение с механическим тараканом из игрового автомата. Да, ему пришлось побегать по городским лабиринтам. И зловредные лягушки на своём дискострате летали у него над головой. Но ведь не раздавили же! Стало быть, он выиграл призовую игру! Ещё раз в лабиринты города и бегом до указанной цели. Он справится.
Подумал, не написать ли об этом Розе? А то письмо выходит каким-то упадническим. Нет, он не должен выглядеть в её глазах хлюпиком. Тем более такая прекрасная шутка. Ведь, как известно, пришельцы не люди, не приматы, а скорее земноводные. То есть ящеры. Или, как их насмешливо величал Франциск, лягушки. И в автомате главным злодеем была механическая лягушка. Ведь смешно?
Обдумал ещё раз, и решил, что Роза шутки не оценит. В самом деле, революция в опасности, она всю свою жизнь отдаёт этому делу, какие уж тут могут быть шутки. Поэтому лучше пусть письмо останется серьёзным.
— Ну вот, — сказал он, дожёвывая колбасу. — С письмом покончено. Пожалуй, теперь мне надлежит уйти.
— Вот что, молодой человек, — сказал швейцар. — Возьмите. Это немного, но может хватить на проезд по монорельсу. По земле вы сейчас точно далеко не уйдёте. Говорят, появились завалы. Как их называют, баррикады. А где их нет, там патрули. Но если судьба будет благосклонна к вам, то монорельс доставит вас почти до самых окраин. А там уже недалеко и до Пальзенского тет-де-пона. Не вздумайте только идти напрямик. Мальчишкой я частенько проказничал в тех местах. Вкусные были яблоки там в садах. Через сады выйдете к реке. Если пойдёте вдоль берега, то непременно найдёте брод.
— Вы даже не представляете, как вы меня выручаете, — Карл бережно раскладывал монеты по карманам.
Они были его последней надеждой на спасение. Их ни в коем случае нельзя было потерять.
— Ну, в добрый путь! — сказал он сам себе, выскальзывая за дверь.
Сзади щёлкнул засов, отрезая пути к отступлению. Там, за дверью, остался уютный, спокойный, сытый мир прошлого. Здесь, прямо перед ним, расстилалось полное лишений, озлобленное и враждебное настоящее. И вернуться из него обратно, в безопасный укромный уют, было уже невозможно.