И она вдруг запела:
– Поедатели мандаринов
Стоят на остановке,
Сок течёт по их пальцам,
Капает им на кроссовки.
– Ты что, сама это сочинила? Сейчас?!.
– Ну, а кто, – засмеялась она, перебирая струны.
Я просто не мог на это смотреть – казалось, я лечу! Не может быть на свете такой красоты.
Не то чтоб я влюбился. Совсем нет. Просто нереально всё кругом, даже не вдохнуть.
И тут раздался звонок. Гости пришли. Ну, конечно, это должно было кончиться. А то бы у меня сердце разорвалось от красоты.
– Я пойду?
– Пирога не будешь?
– Мне пора, наверное.
Точно пора. Я уже вообще ничего не соображаю.
Я вышел в коридор и почти не слышал, как она меня знакомила:
– Мой брат Митя, его жена Соня… А это Саша, Сонин брат.
Я кивал, кивал, и думал только, как не перепутать ботинки, левый с правым.
– Тимка, это ты, что ли? – спросил чужой голос.
Я поднял глаза.
Саша, Сонин брат.
Так не бывает.
– Я, – ответил я. – Неужели ты меня помнишь?
– Конечно. Я тебя с первого класса запомнил, ты заметный, – Захар засмеялся. Голос у него стал взрослый, но лицо совершенно такое же, знакомое. – Надо же, Тимка. Прямо рождественский подарок – тебя встретить.
* * *
Я не помню, как я ушёл. Боюсь, выглядел совсем идиотом, но Агриппина может это отнести на свой счёт. Я обнаружил себя в троллейбусе. И, чтобы прийти в чувство, достал блокнот. Надо же, я всё ещё могу думать о своём человеке в снегах.
Человек не помнил, как он вернулся домой. Но он заснул уже в тепле. На следующий день – хотя, возможно, он проспал и двое суток – проснулся и сразу поставил чай. Пошевелил пальцами. Больно, но шевелятся, не отморозил. Повезло.
Он нашёл доску на улице у самой двери. Да, хорошая доска, подходящая. Жаль только, у него нет инструментов. Только нож, это вряд ли подходит. Но других вариантов нет.
Он напился чаю и сразу взялся за дело. Нужно было разделить доску вдоль и постараться обстругать её, сделать тоньше. Заострить концы и загнуть. Как это сделать? Непонятно. Но у него много времени.
Нож быстро сломался, треснула ручка и отвалилась. Но лезвие осталось целым. Он обмотал его с двух сторон верёвкой, чтобы не поранить руки, и стал работать лезвием как скребком. Дело пошло.
Андрюха вечером прислал смс: «Ты что, правда обиделся?» Какое обиделся, когда такой день! «Нет, конечно, забей». И тут этот крендель мне отвечает: «Она и правда очень красивая». Я ответил: «Иди отжимайся», – и засмеялся.
А он пишет: «Мне морскую свинку купили». Никогда не видел морских свинок. А ещё он написал: «Она крутая. У неё усы! Как думаешь, это предательство?»
Вот же Корольков! Я ведь сначала подумал, он про Агриппину пишет, что она крутая! Балбес тоже. Усы!