Его смерть. Его нелепая и страшная смерть. Кровь на лице... Ее обломанные ногти. Кровь на руках. Его кровь на её руках... Боже, какая страшная банальность! Какая жуткая банальность. Но ведь это, действительно, так? Потому что она... Потому что ей... Нет, она, конечно, потрясена, она скорбит о гибели Тима. Но гадкая, скользкая мыслишка ужом вьется в мозгу: "Когда все закончится, когда она выберется отсюда, когда отшелестят траурные венки и ленты из черного крепа, когда она до конца поверит в то, что его нет, тогда... Тогда ей станет намного легче. Намного легче, чем вчера, позавчера или месяц тому назад".
Послышался ли смутный шорох за спиной? Действительно ли, легкий камушек со стуком упал на пол? Блондинка вздрогнула и обернулась. Нет. По-прежнему никого. Но в подвале будто бы стало светлее? Или это только кажется?.. Который час? Сколько сейчас может быть времени? Неужели уже рассветает?
Она провела тыльной стороной ладони по лбу, отводя прилипшую прядь. Лоб тут же сделался влажным. "Наверное, измазала кровью", - подумала она отстраненно - "Скоро встанет солнце... Сколько у меня ещё есть времени в запасе? Сколько ещё есть времени до того, как он за мной придет?"
Денег не хватало катастрофически. Ни на ремонт, ни на новую мебель, ни даже на еду. Вадим влез в какой-то конфликт с начальством, с работы теперь возвращался рано, много курил, ходил мрачнее тучи и денег домой приносил меньше, чем какой-нибудь престарелый вахтер из НИИ.
В Олесином агентстве, предоставляющем иностранным группам и туристам-одиночкам переводчиков с европейских языков, платили, конечно, неплохо, но вот работы на всех числящихся в штате бывших студенток иняза часто не хватало. Последний раз она работала со старой француженкой, ностальгирующей по Родине своих предков, аж в июле. И с тех пор, до сентября - ничего!
Вообще-то, она понимала, почему так происходит, почему не дают контрактов, хотя и английский, и французский у неё едва ли не лучшие в группе. Просто ушла в отпуск веселая и белозубая диспетчер Дашенька, всегда подсовывавшая ей выгодные договоры. И вот уже полтора месяца сидящая на её месте Вика Короткова только ехидно отвечала на Олесины вопросы о работе:
- Нет, для тебя ничего нет. Клиент желает видеть скромную, обаятельную деловую девушку, умеющую вести себя тактично и не лезть на передний план.
В такие моменты она почти ненавидела свои густые светлые волосы, свои куколько-синие глаза, свою фигуру и свои ноги. А заодно и идиотов-клиентов, подчас забывающих при взгляде на неё не только традиционное и неизменно корявое русское "здрав-ствуй-те", но и свои родные англо-франко-итальянские слова.