- В "Камелию" поехали! - Щурок уже влезал в рукав черной джинсовой куртки. - По дороге все объясню. Хотя это без толку: ты просто увидеть должен.
- Пока не скажешь, что именно я должен увидеть - с места не сдвинусь, сожру пингвинячий "Вискас" и выпью и твое пиво, и свое!
- Серега, я серьезно говорю!
Красовский с тяжким вздохом встал, заправил рубаху под ремень и неохотно поплелся к двери, скорбно насвистывая мелодию из "Леона".
Автобуса не было минут пятнадцать. В результате до метро пошли пешком и в кафе оказались только в десять вечера. Народу было полно, и джазовый ансамбль в этот раз играл довольно вдохновенно.
- Вот видишь - раз, - сказал Андрей, указывая пальцем на ярко освещенный пятачок музыкальной эстады. - Вот видишь - два, - он показал на столик, за которым в ту ночь сидела Лиля Бокарева. - И вот видишь - три. Красовский послушно перевел взгляд на освещенную стойку бара. - А вот теперь соображай в свете вышесказанного! В ту ночь саксофонист заболел! Только в ту ночь! Безо всяких там предварительных объявлений. Факт тот, что музыкантов не было. Далее! Все остальные столики - в полумраке. На синие пальцы запросто могли не обратить внимания. А теперь мысленно прочерти её маршрут от туалета до столика. Ну, прочерти!
- Елы - палы! - Красовский тихо присвистнул и покачал головой. - Вы правы, Холмс, это элементарно!.. То есть, этой бабе, Бокарева это была или кто-то еще, логично было бы возвращаться к своему столику или между других столов или, если уж по свету, то мимо музыкантов, да?
Щурок молча кивнул, не отводя взгляда от молодого рыжего саксофониста.
- ... Стойка бара, если она не собиралась ничего заказывать, ей никуда не уперлась?
- Точно. Ей пришлось сделать лишнюю петлю. И единственное этому логичное объяснение - стойка бара тоже была ярко освещена, а музыканты в тот день, ах, какая невезуха, не играли!
- То есть ей любой ценой надо было продемонстрировать свои руки, надо было, чтобы синие пальцы запомнили, а музыкантов нету! А весь план летит к чертям!
- Вот именно. А руки надо продемонстрировать, чтобы ткнуть нас носом сначала в болезнь Рено, а потом в карточку Муратовой. И чтобы мы, идиоты, догадались, наконец, что у той не может быть детей и начали выяснять все про девочку!
- Елки! А ведь похоже на правду? - Красовский полез за сигаретами и закурил. - Конкретно похоже. Бокаревская жена садится за дальний столик, кто-то заранее продумывает, что когда она выйдет пописать или позвонить, другая баба профланирует мимо музыкантов и ручками своими покойницкими покрутит. А музыкантов нет! А что делать! А умный другой бабец тогда падает возле стойки! Бешеной собаке семь верст не крюк!