Прежде всего уточним термины: Средняя Азия или Центральная Азия? Автор является сторонником формулировки «Средняя Азия и Казахстан», или же для краткости — «Средняя Азия». Термин «Центральная Азия» был введен в 1992 году Соединенными Штатами отнюдь не праздным образом: переименование региона вкладывает и новую геополитическую реальность, как и в случае Большого Ближнего Востока. С точки зрения Запада, введение понятия «Центральная Азия» означало установление контроля над регионом и вытеснение из него России. Среднеазиатские государства примкнули к американскому понятию в желании утвердить свой суверенитет, что достаточно парадоксально, а СМИ мгновенно и бездумно начали его тиражировать, чтобы все было как в «цивилизованном» мире.
Посетивший в 1992 году регион американский сенатор Алан Кренстон (Alan Cranston) рекомендовал: «США не должны игнорировать Центральную Азию. Вашингтон заинтересован в том, чтобы избежать хаоса в этом регионе, который со временем должен приобрести важное значение». В 1990-е годы существенных ресурсов на Среднюю Азию США не тратили, но постепенно разворачивали работу на перспективу. Планировщики в Белом доме уже формулировали стратегию Вашингтона в регионе, среди элементов которой экс-директор Отдела евразийских отношений в Совете безопасности США, впоследствии директор по международной политической стратегии нефтяной компании «Эксон мобил» Розмари Форсайт (Rosemarie Forsythe) выделяла в начале 2000-х годов следующие задачи:
— способствовать ослаблению влияния Содружества независимых государств и России;
— осуществлять экономическое проникновение США в добычу и экспорт нефти в целях укрепления американского присутствия в регионе;
— вовлекать центральноазиатские государства в рыночные отношения для максимального извлечения выгод от неравноценного обмена готовой продукции на сырьевые товары;
— добиваться диверсификации источников снабжения Запада нефтью и сокращения в перспективе зависимости от энергоресурсов Персидского залива;
— осуществлять увязку экономических планов с конъюнктурой региональной политики, предусматривавшей «сдерживание» Ирана как лидера радикальной исламской революции и поощрение Турции в качестве проводника западных интересов.
Заодно были сформулированы и официальные требования к новой среднеазиатской политической элите (неофициальные формулируются жестче): «Тщательно продуманное участие Запада — необходимое условие для изменения траекторий развития государств в Центральной Азии. Но самого по себе этого участия недостаточно. Внешний мир может обеспечить прямые инвестиции, техническую помощь, займы и дотации, но требуется стремление к реформам в самих государствах региона, как мы это видели в Киргизии. Оно должно исходить от населения, согласного терпеть неурядицы, связанные с политическими и экономическими изменениями. И, что еще важнее, оно должно быть у лидеров, готовых соблюдать сроки пребывания у власти, определенные конституцией, проводить свободные и честные выборы — даже если предвыборные опросы показывают, что их ждет проигрыш, — и оставить свой пост в случае поражения».