— Я тебя не отпускаю!
И она действительно встала в дверях.
— Рискуешь познакомиться с моим хахалем лично. Он сказал, что поднимется, если я не спущусь.
— Ты же едешь за ним…
Черт, сболтнула лишнего. И без коньяка.
— Он на такси приедет, и мы поедем куда-нибудь… Ночь длинная.
— Не езжай к нему домой… — выдала она мне шепотом, будто ей самой стало страшно от собственной глупости.
— Мам! Мы взрослые люди, мне тридцать, ему — сорок. Мы, наверное, без твоих советов решим, что нам делать. Для этого, кстати, домой ехать совсем не обязательно. Мама, дай мне пройти!
Я прошла, к кладовке, стащила с крючка куртку, вытащила из-под вешалки кроссовки. На мне штаны из мягкого вельвета — в них спать удобнее: цвет в цвет с Баронессой буду. Да что ж меня так трясет? Футболка уже вся мокрая, а это ж только начало… Чего только, не понятно.
Вероника подняла брошенный на пол рюкзак, пока я перекидывала через голову сумку — нет времени перекладывать вещи, в спешке обязательно что-нибудь забуду. Ключи от дома, например, в который мне все же хочется вернуться.
— Аля, удачи! — шепнула Вероника и хотела подмигнуть, наверное, но в итоге зажмурилась.
Я перекинула рюкзак через плечо.
— Буду не раньше полудня. Завтрак для меня не оставляйте.
И хлопнула дверью. У меня еще минут двадцать в запасе, но их я лучше проведу в машине, чем в прихожей. Для нервов спокойнее. И белые ночи за тонированными стеклами не так страшны. Особенно, когда говоришь по телефону. Не с Валерой. С Игорем, которого у меня получилось послать на нужные три буквы.
— Да, гитара в полном порядке…
И я не врала — заставила себя взять ее в руки. Думала, гитара поможет мне взять в руки себя самою. Но это было еще до приходы мамы, до разговора с Терёхиным — в прошлой жизни, короче.
— Извини, я не сдержалась. Но давай я тебе хотя бы часть денег переведу, если ты стремишься помочь мне разнесчастной… Давай, а? Жить дружно?
— Может, натурой отдашь?
— У меня «зюб», забыл? До июля ни-ни…
— У тебя все нормально с зубом. И с голосом. У тебя с мозгами не того немного. Или много — давно не виделись. Ну, натурой? Совсем маленьких возьмешь? Двухлеток… Это капец для меня, а ты сможешь. Я знаю, что тебя дети любят…
— Все потому что я их не люблю. Чем меньше женщину мы больше… Когда надо?
— На будущей неделе. Двухлеток. С зайцами и морковкой…
— Ну ты пошляк… Ты там только скажи воспиталкам своим, чтобы не лезли ко мне со своим умным мнением. Детки их умнее. Они не в них, они в дураков-родителей. Игорь, ну блин… Когда-нибудь я научусь говорить тебе «нет».
— Не получится. Я просто подготавливаю почву, чтобы ты кому-нибудь сказала да про собственного ребенка.