Нет, он не сгорбился. Держался прямо и не собирался утыкаться носом в свернутое одеяло, которое прижимал к себе локтем. Похоже, Валера действительно озвучил не мысль, взорвавшую ему мозг в минуту слабости, а ту, которую долго, слишком долго, вынашивал. Нет, нет, нет…
— Никуда он не хочет… — прошептала я почти что одними губами.
Голос пропал, и я на всякий случай тронула Валеру за плечо — легонько, но он дернулся от меня, точно от электрошокера. Я хотела даже извиниться перед ним, но он опередил меня с извинениями — однако я промолчала, не стала заострять на них внимание и даже не сказала «ничего, ничего страшного». Это была бы ложь. Мне было страшно. За этого человека, которого я всегда знала спокойным слоном. Ну, вырывание руля не в счет — Валера боялся за свою жизнь. Бой подушками тоже не считается. И однажды он облил меня из шланга ледяной водой. Как же я орала тогда — и на него тоже, и даже матом, а потом мне было перед всеми стыдно и за слова, и за прилипшую к телу почти что прозрачную одежду… Ах, где мои семнадцать лет… Ладно, после свадьбы Валера остепенился.
— Это просто возраст. Его нужно пережить… — говорила я между тем голосом старой перечницы.
Ну, а какая роль тут подойдет? Бабы Яги, конечно! Волшебница Виллина из меня меня не получится. А мудрый Гудвин и подавно, хотя я с большим удовольствием высыпала бы из этой рыжей головы солому и насыпала туда иголок да поострее.
— Сейчас просто смена времени года. И в наших краях будет солнышко. Все заулыбаются.
— Не будет. Во Владимире погода лучше.
— Ну и отправь Никиту к деду на лето. Но не с концами. Он сам захочет вернуться. Я вот полгода прожила в Смоленске — сбежала, аж пятки сверкали. Рожденный в Питере нигде жить не сможет, мы все отравлены болотом…
Валера повернул ко мне голову, сощурился, как вчера, и выдал:
— А ты всегда была такой занудной? Или это возрастное и пройдет?
— Это заразное. Я из твоего стакана вчера пила.
Он усмехнулся, но глаз не открыл.
— Не вчера, а сегодня… Ночью. У тебя проблемы с ориентацией во времени. А что ты делала в Смоленске, если не секрет?
Ну вот чего я заикнулась? Ладно, отвечу чистосердечно, раз спросил, а то снова обвинит меня в увиливании.
— Личную жизнь строила. Как видишь, неудачно.
Он ничего не ответил, зато глаза открыл. Только вновь смотрел на меня в упор вчерашним взглядом.
— Мне было плохо, я это уже говорила? Мать меня достала постоянными напоминаниями, что я должна вас забыть и жить дальше. Ну я и сбежала в итоге жить дальше и подальше. Мне честно в тот момент было пофигу куда и пофигу с кем. Только бы не оставаться в Питере, где я боялась столкнуться случайно с Марианной. Но там меня чужая мать достала постоянными придирками. Мол, меня из болота вытащили, а я так лягушачью кожу и не сбросила. Пришлось вернуться к своей мамочке. Здесь от меня хотя бы чуда не ждали и сейчас не ждут.