— Это свинство! — перешла я на более-менее литературный язык. — У меня сейчас желание размозжить гитару о твою дурную башку и вернуть ее в мастерскую.
Игорь молчал — а что ему оставалось, гадость мне он уже сделал. И озвучил.
— Только заикнись хоть раз про кукол! Ничего не получишь. Не ценишь дружбу, будут чисто деловые отношения. А ценник мой ты знаешь, я за бесплатно не работаю. Так что я тебе больше не по карману!
Я молола языком, а сама прикидывала, как и какую сумму переслать на карту его жене. Надо звонить мастеру, прикидываться чайником, чтобы узнать, сколько он взял с Игоря… Мне говорил, что работа сложная, потому что поверхность у гитары черная. Ах, Игорь, Игорь! Вот взял и испортил все… И мои нервы. И впечатление пай-девочки, которую я играла перед Терёхиным.
— Извини, — выдала я, опуская телефон на колени. — Друзья детства — это от бога, наказание… Почему вы, мужики, считаете, что женщине нужно во всем помогать? Будто мы абсолютно беспомощные без вас!
Валера смотрел на дорогу. Точно приклеился к рулю.
— Ну? — злилась я.
Злилась еще и на то, что в телефоне, забытом на все утро в сумке, обнаружилось сообщение от Марианны: бери у меня в шкафу все, что нужно. Даже новые нераспечатанные вещи. Да пошли они — помощнички! Будто она по мужикам с чемоданчиком на колесиках бегает. Переоденусь дома — после душа, двойного, тройного, с душистым гелем! Арбузным! На антиперспиранте написано, что срок действия сорок восемь часов, а вы с братцем еще столько не прожили в моей новой жизни!
— Что ну? — бубнил ее братец в лобовое стекло, в которое только лбом что не бился. — Да, считаем, потому что вы каждый божий день доказываете это своими действиями. Нелогичными.
— А вот ты очень логичный! Особенно в воспитании детей! — не сумела потушить я взорвавшийся мозг. — У Игоря двое своих и четверо приемных и долгов полон рот. А ты с одним малышом справиться не можешь с нянькой и кухаркой! Еще и с сестрой в придачу!
— А с чем ты справляешься хорошо? С тем, чтобы не залететь не пойми от кого? Или, как Майк Науменко пел, у таких, как ты, не бывает детей? Потому что ты — дрянь…
Пусть Терёхин и смотрел на дорогу, но мне достаточно было его профиля: желваки так и ходили. У него деловая встреча сорвалась из-за побега Никиты? Что у него там такое стряслось, что он меня в асфальт закатывает…
— Слушай, у тебя сколько гадостей в мой адрес припасено? Можно получить оптом и сразу? А то у меня сердце слабое. Не выдержит бесконечной атаки.
Тут уж только отшучиваться остается — не обижаться же на дурака, честное слово! Или визжать, как его сестричка-истеричка!