– Ты племенем ошибся, приятель.
– Разве что ты заказал пиццу, – нараспев вставляет Касс, наконец-то возвращаясь в это столетие.
– А я могу это сделать?
– Потом – конечно, – отвечает Гейб. – Я люблю с мясом. Настоящая индейская пицца.
– Никто теперь не говорит «индейская», – в голосе Ната звучит нечто среднее между оскорблением и разочарованием.
Гейб закрывает глаза и напевает:
– «Один маленький коренной американец, два маленьких коренных американца, трое маленьких коренных американцев». – Ждет, пока слова не заглохнут между ними, потом продолжает: – Звучит как-то совсем не так.
– Мы выросли индейцами, – говорит Касс, и что-то в его тоне подсказывает, что он скрестил руки на груди. – «Коренные американцы» – это вы, молодые быки.
– И туземцы, и аборигены, и… – добавляет Гейб.
– Это часть ритуала? – перебивает его Нат. – Мне полагается обливаться потом на этом уроке истории?
– Ты же не пользовался дезодорантом? – тут же спрашивает Касс.
Молчание.
– Это имеет значение? – наконец спрашивает Гейб, уже спокойнее.
Касс басом кричит Виктору: «Хо!»
– Нам надо обязательно благодарить его каждый раз, когда он приносит нам сюда камень, – сообщает Гейб уже нормальным голосом. – Иначе – как нам говорил твой дед – иначе он обидится и принесет подогретую бизонью лепешку, а мы польем ее водой и вдохнем этот пар в легкие.
– Чушь собачья.
– Именно, – тут же бросает в ответ Гейб.
– Вот, – говорит Касс, протягивает руку за спину Гейба за… да, церемониальной клюшкой для гольфа. Конечно.
Ею он приподнимает клапан входа настолько, чтобы Виктор просунул внутрь одну ногу. Вместе с ней в потельню проникает прохладное дуновение ночного воздуха.
– Осторожно, – говорит Виктор, проверяя, свободен ли путь. Убедившись, он просовывает внутрь лопату. На ней покачивается камень, раскаленный настолько, что по нему со всех сторон стекают тонкие струйки лавы.
– Спасибо, костровой, – преувеличенно торжественно провозглашает Гейб.
Озаренный внесенным светом Нат, который вынужден отползти назад из своей ямки, тоже быстро кивает в знак благодарности.
Виктор поворачивает ручку лопаты и вываливает камень в ямку вместе с углями и пеплом, которые набрал на лопату. Вихрь искр взлетает к куполу потолка.
– Ты смочил спальные мешки и все остальное? – спрашивает Гейб, наклоняясь к Кассу.
– Они бы пахли псиной, если бы я это сделал, – шепчет ему Касс в ответ.
Гейб кивает, еще раз проверяет ткань вокруг них.
– Собачья шерсть горит? – спрашивает он чуть слышно.
– Спасибо, – обращается Касс к Виктору.
– Еще один на подходе, – говорит Виктор.