размером с человека.
– Добро пожаловать, – говорит Касс, все еще играя роль древнего индейца.
Гейб бьет его в грудь тыльной стороной ладони.
– Когда я делал это в первый раз, на мне был купальник, – говорит Гейб, пытаясь вернуть их всех в сегодняшний день из столетнего прошлого.
– Я полагал, что здесь будет жарко, – говорит Нат.
– Ты готов? – спрашивает Касс.
– Мы не видим, киваешь ли ты головой, парень, – говорит Гейб. – То есть если ты киваешь.
– Да, готов, – отвечает Нат.
– И это не самое крутое на свете индейское приключение, – прибавляет Касс. – Тебе будет жарко, но жарко не до потери сознания.
– Ну, именно тогда начинаются видения, – говорит Гейб. – Но все равно.
– Думаю, все будет в порядке.
– Ты подумаешь, что это глупо, – предупреждает Гейб. – Но внизу, у земли, будет прохладно. Если тебе потребуется хорошенько глотнуть воздуха.
– И еще надо молиться, – говорит Касс. – Разговаривать с теми, с кем тебе необходимо поговорить.
– А мой отец будет слушать снаружи, – усмехается Нат.
– Слишком много спальных мешков, – объясняет Касс. – Здесь, внутри, только мы одни.
– Мы будем беседовать с парой наших друзей, – говорит Гейб. – Просто для того, чтобы ты знал.
– С которым? – спрашивает Нат. – С убийцей или с тем, кого убили?
Гейб облизывает губы, смотрит в темноту, вниз, на свои колени. Они ничем не отличаются от окружающей темноты.
– Когда нам было столько лет, сколько тебе, и нам устраивали потение, – говорит он. – Наш наставник, старик по имени Ниш…
– Это его дед, – вставляет Касс.
– Я так понимаю, ты киваешь на Ната? – спрашивает Гейб.
– Натан, – поправляет Нат.
– Да, Ниш Желтый Хвост был его дедом, – подтверждает Касс.
– Кроме шуток?
– Кроме шуток, – говорит Нат.
– Все равно, – продолжает Гейб. – Ниш, дедушка, кто угодно, он рассказывал, что ни в одной из старых историй не говорится о том, что какая-то из воюющих сторон нападала на потельню во время обряда. Это было бы не просто невежливо, это был бы наихудший проступок. Нельзя даже нападать на тех, кто ослаб и очистился после потения, все такое. Это нечто вроде священного места. Иными словами, это место – почти самое безопасное место в индейском мире.
Нат фыркает.
– Самое безопасное место в индейском мире? Значит, мы умрем здесь с вероятностью всего восемьдесят процентов, а не девяносто?
– Никто никогда не умирает в потельне, – возражает Касс. – Даже старейшины. По крайней мере, я никогда об этом не слышал.
– А грибы мы будем есть?
Гейб запрокидывает голову и улыбается воображаемому куполу крыши, который заглушает их голоса.
– Ты племенем ошибся, приятель.