Она еле успевает прижать кончики пальцев к этой вращающейся и улетающей прочь коже, Шейни так близко, что ее волосы опутывают лицо Деноры. Она пускает в ход весь свой вес, мышцы и надежду, вкладывает каждый час, который провела в поту на тренировках, Денора крепко прижимает мяч к своим ребрам, а ладони к своим бокам, так что его невозможно у нее выбить, и поворачивается на левой пятке, а правая нога в туфле уже поднимается все выше и выше.
Но они слишком близко друг от друга. Площадка слишком маленькая. После скоростного рывка, который потребовался ей, чтобы догнать мяч, она уже оказалась под корзиной, и теперь единственное, что она может сделать, это повторить то, что Шейни проделала с ней: поставить правую ногу как можно выше на столб, подождать, чтобы за ней собрался весь ее вес. Подобный трюк подарит ей достаточно сильное сцепление подошвы, чтобы она не соскользнула, когда Денора оттолкнется, когда она заставит свое уже изгибающееся тело взлететь в воздух, почувствовать колючую сетку кожей лица. Ее рот открыт, но не для вскрика, а для боевого клича, на лице полно волос Шейни, потому что она прямо рядом с ней, она взлетает вместе с Денорой, она намеревается ударить по мячу сверху, как бы высоко ни взобралась Денора.
Единственное, что может сделать Денора, ее единственная надежда – отвести мяч как можно дальше от своего тела, вокруг бока Шейни, туда, где любой защитник меньше всего его ожидает, а это означает, что теперь Денора держит его одной рукой, и ей еле-еле удается придать ему вращение и отправить вверх, чтобы он легонько отскочил от другой стороны щита, а потом она уже падает, падает много миль, назад, в легенду.
Удар о бетон сотрясает ее от копчика до шеи, она выплевывает кровь из прокушенного языка и щеки, но зато видит, как мяч точно проскальзывает в сетку – хороший реванш для баскетболистки, которая даже не должна была до него дотянуться, не должна была взлететь так высоко, так хорошо владеть английским.
Все дело в сердце, всегда говорит тренер.
Когда Денора улыбается, она уверена, что зубы у нее красные от крови.
– Девятнадцать, – говорит она, вскидывая голову, будто спрашивает, что Шейни скажет по этому поводу, но затем сразу съеживается, отпрянув от… от…
От щепок в воздухе?
И от звука. Он заполняет всю ее голову.
Выстрел из пистолета.
Она смотрит туда, куда уставилась Шейни.
На прицеп Кассиди.
Нет, на сортир.
Виктор Желтый Хвост стоит, покачиваясь, в нескольких шагах от него, дверь за его спиной открыта, спереди он весь залит кровью, в правой руке сверкает пистолет.