— Александр Романович! Я имела в виду в культурном понимании этого слова.
— В культурном?! — вытаращил глаза следователь и сердито прошипел: — Да что ты в этом вообще понимаешь?!
Секретарь пожала плечами с притворно обиженным видом, стараясь не расхохотаться в голос.
Наполеонов побегал по коридору, стуча каблуками, и распорядился: «Унеси это!» — он махнул рукой на натюрморт.
— Куда? — спросила Элла беззаботно.
— К чёрту на кулички! — вызверился Наполеонов.
— Я туда дороги не знаю, — равнодушно отозвалась девушка.
Внезапно Наполеонов остановился и задумался, потом поманил Эллу пальцем. Она осторожно приблизилась к нему, он встал на цыпочки и что-то прошептал ей на ухо.
— Да вы с ума сошли, Александр Романович! — воскликнула девушка.
— Ничего подобного, — ответил следователь, — иди и отнеси ему презент.
Элла поохала, повела плечами и отнесла натюрморт Фёдору Поликарпычу.
Вернувшись в свой кабинет после небольшой отлучки, тот с изумлением увидел картину.
— Что это? — спросил он всё ту же Эллу.
— Подарок от неизвестного, — ответила она устало.
— Ты что-то плохо выглядишь, — забеспокоился он.
«Будешь тут с вами плохо выглядеть», — подумала про себя девушка, а вслух сказала:
— Голова немного побаливает.
— Ты не спросила, как зовут этого дарителя? — спросил начальник и почему-то хитро подмигнул Элле.
— Нет… — ответила она растерянно.
— Ну, это ты зря, — укорил он, — в следующий раз обязательно спрашивай.
«Чёрта с два я что-нибудь возьму хоть у кого в следующий раз», — подумала Элла, а вслух сказала:
— Обязательно, Фёдор Поликарпыч.
— Вот и молодец, — похвалил начальник, — а сегодня иди домой.
— Так ещё рабочий день, — заикнулась она.
— Ничего, ничего, — ответил он, — я тебя отпускаю.
Элла подхватила букет, подаренный Славиным, свою сумочку, заглянула к Наполеонову и сказала:
— Я домой ухожу, Александр Романович.
— Как, то есть, домой? — удивился он.
— А так! — Элла показала следователю язык и закрыла дверь.
— Не иначе, Фёдору Поликарповичу презент пришёлся по душе, — хмыкнул он.
Много позднее все узнали, что начальник отвёз злосчастный натюрморт к себе на дачу и хвастал знакомым, что подчинённые настолько сильно любят его, что скинулись на букет сирени, чтобы у него в доме и на душе всегда была весна и пахло сиренью.
В общем, Фёдор Поликарпович тоже оказался не обделён юмором и разгадал козни своих подчинённых.
* * *
— Расскажи мне что-нибудь о Гегеле, — попросил Ринат, укладываясь в постель рядом с женой.
— С каких это пор тебя стали интересовать немецкие философы? — тихо рассмеялась Гузель.
— Меня интересуешь ты и Гулька, — серьёзно ответил он жене.