— Алло, — отозвался звонкий девичий голос.
— Надежда Гусенкова?
— Она самая.
— Здравствуйте, вас беспокоит следователь Александр Романович Наполеонов.
— Что-нибудь с Володей? — сразу забеспокоилась девушка.
— Нет, вернее, ничего страшного. Вы могли бы сейчас подъехать для разговора ко мне?
— Да! Я прямо сейчас выезжаю!
— Минуточку! — остановил её следователь. — Запишите хотя бы адрес.
— Ах да. Диктуйте.
И он продиктовал, добавив:
— Скажете, что вы к следователю Наполеонову.
— Я всё скажу! — выкрикнула она и отключилась.
Наполеонов вздохнул:
— Любит его, должно быть, сильно.
И он был прав, Надежда Гусенкова на самом деле очень любила Владимира Дорина. Он не скрыл от неё, что находится в острой стадии тоски по утраченной первой любви.
Художник не только рассказывал ей об Инессе Бессоновой, но и показывал её портрет, с которым он практически не расставался. А Надя слушала и смотрела, стараясь вести себя так, чтобы он не догадался, какую причиняет ей боль своими воспоминаниями.
Она очень надеялась на то, что его сердечная рана со временем перестанет кровоточить и он не будет терзать Надину душу своими воспоминаниями. Она давала себе отчёт в том, что Бессонова красивее её и на самом деле выглядит как принцесса. Но себя Надя считала умной и терпеливой. К тому же она вовсе не была дурнушкой.
«И Володя должен это всё заметить и оценить, — думала она, — ведь он сам говорил, что никогда и ни с кем ему не было так комфортно, как со мной».
Надя ворвалась в помещение, как вихрь, и настолько стремительно подлетела к дежурному, что он даже вздрогнул от неожиданности и привстал.
— Мне к следователю Александру Романовичу Наполеонову.
— Да, — сказал дежурный, успокоившись, — на вас есть пропуск, проходите.
По лестнице Надя бежала бегом, дважды она с кем-то столкнулась, но, не поднимая головы и не останавливаясь, всего лишь пробормотав: «Извините», — мчалась дальше.
Кабинет Наполеонова она нашла быстро и решительно ударила пару раз по двери.
«Господи, — подумал Наполеонов, — медведь, что ли, ко мне ломится?»
— Заходите!
В кабинет вошла или всё-таки вломилась запыхавшаяся девушка.
— Я Надя, — выдохнула она и тут же поправилась: — Надежда Гусенкова, вы сказали…
— Да-да, проходите, садитесь, — взгляд следователя невольно задержался на её высоко вздымающейся груди.
«Бегом она, что ли, всю дорогу бежала?» — подумал он. И был недалёк от истины.
— Вы, Надежда Сергеевна, успокойтесь.
— Просто Надя.
— Хорошо, просто Надя. Мне нужно задать вам несколько вопросов.
— Задавайте, — с готовностью ответила она.
— Вы помните, что вы делали и где были, — следователь назвал дату и время убийства Екатерина Терентьевны.