Оставалось только надеяться, что Капитолина Ивановна не обладает орлиным зрением.
Но предпринять меры безопасности всё равно требовалось. Поэтому она купила себе приличный парик и тёмные очки в форме бабочки.
Вечером Волгина надела вместо джинсов, из которых почти никогда не вылезала, длинную серую юбку, чёрную блузку, на ноги, вместо кроссовок, чертыхаясь, натянула лодочки на среднем каблуке.
— И как это женщины ходят в такой обуви постоянно?! — вырвалось у неё вслух. — Это же пытка! Привет из времён средневековой инквизиции.
Загрузившись в «девятку», Мирослава прибыла около шести часов на место и стала ждать, когда Фёдор Шляхтин придёт с работы. Но так как Фёдора в лицо она не знала, то с интересом разглядывала всех мужчин, направляющихся к подъезду, и гадала, кто же из них сосед Капитолины Ивановны.
Наконец, двадцать минут седьмого она решила, что Шляхтин уже должен быть дома.
Не спеша она вошла в подъезд, поднялась по лестнице и позвонила в квартиру, расположенную напротив квартиры Тарасовой.
— Вадька, ты, что ли? — спросил весёлый голос и, не дожидаясь ответа, его обладатель распахнул дверь.
— О! Дама! — удивился широкоплечий высокий мужчина, смотрящий на неё широко расставленными карими глазами. — Вы ко мне?
— Вообще-то, — сделав вид, что засмущалась, произнесла Мирослава, — мне нужна Софья Михайловна.
— Проходите! — пригласил он широким жестом.
И она вошла.
— Вас как зовут?
— Мирослава.
— А меня Фёдор. Ужинать будете?
— А надо? — улыбнулась она его напору.
— А как же! — воскликнул он. — Лично я только с работы. И смею предположить, что вы ещё тоже не ели.
— Не ела, — призналась Мирослава.
— Ну, вот видите! Чего вы стоите, как неродная? На кухню проходите. Туфли снимать необязательно.
— У меня ноги устали, — призналась Мирослава.
— Тогда к чёрту эту фигню!
Он присмотрелся к обуви Мирославы и сказал:
— У вас ещё ничего! Вы бы видели, на каких каблучищах ходит моя Клара! Святая женщина! — он хлопнул себя обеими ладонями по щекам.
— Почему святая? — улыбнулась Мирослава.
— Так мученица добровольная! Иной раз все пятки, пальцы себе заклеит пластырем, и всё равно ковыляет.
— Понятно. А где она сейчас?
— На гастролях. Я тут живу по-холостяцки, как бобыль! Чего встали? Тарелки расставляйте! Я сейчас макароны откину. Вы соус чесночный будете? — он повернул голову и с сомнением посмотрел на неё.
— Буду! — решительно ответила Мирослава.
— Молодчина! — похвалил её обрадованный Фёдор, — наш человек! А то Кларка моя вечно нос воротит: «Не хочу, не буду!», — передразнил он отсутствующую жену тонким голосом.