– Хм… а ты не удавишь меня в постели, а?
– Не ручаюсь…
– Надеюсь, это случится в порыве страсти, – сказал Лютик.
Она и сама была холодная и мокрая, точно водяная змея. И такая же опасная.
– Скажи, – а вот ладони у нее были горячие, и дыхание, которое трогало его щеку, тоже было горячим, – а ты правду сказал… насчет эльфок?
– Нет, – соврал Лютик, – нет. У меня никогда не было эльфок.
– Я тоже первый раз с таким как ты, – она приподнялась на локтях, заглядывая ему в глаза. В зрачках у нее сошелся в ослепительную точку свет лампы, которую он не успел задуть.
А вот она, подумал он, уж точно не врет.
* * *
– Прекрасный корабль, – Торувьель брезгливо переступила через грязноватую лужу на брусчатке. – Это будет прекрасный корабль.
– Наверняка, – вежливо согласился Лютик. Еще бы, любой корабль, который готов увезти ее от вонючих Dh’oine – прекрасен. Надо же, а на какой-то момент этой ночью ему показалось…
– Белый и легкий, как… чайка, как… белая раковина… такая, полупрозрачная, светящаяся изнутри. Корабли вообще прекрасны, верно? Чистые… От них пахнет дегтем. И деревом. И солью.
– Деготь стерилизирующе средство, – согласился Лютик, – коновалы готовят на его основе чудодейственную мазь. Очень помогает при воспалительных процессах. Вытягивает гной, и…
– Тьфу. Почему ты должен обязательно все опошлить? И почему тут так воняет?
– Потому что город. Большой город. Пятнадцать тысяч человек, не кот наплакал. А люди, Elaine, едят, пьют, а потом испражняются. Эльфы – нет? Или, извиняюсь, испражняются исключительно нектаром?
– Эльфы не живут в городах, начнем с этого. Как можно жить в такой грязи и скученности?
– Но ведь Шаэрраведд?
– Это не город, – раздраженно сказала эльфка, огибая очередную лужу, – в вашем пошлом смысле слова это никакой не город. Это дворец. Место паломничества. Место для любования. Место для встреч. Место для красоты. Для любви. Он вставал посреди леса, как цветок. Он и сам был цветком. Прекрасным цветущими садом. Он…
– Понял-понял.
И разумеется, там была прекрасная канализация, добавил он про себя.
Сам он вдыхал городские запахи не то, чтобы с удовольствием, но с некоторой ностальгией. Пахло не только застоявшейся сточной канавой. Из пекарни тянуло свежевыпеченным хлебом: прекрасный, теплый домашний запах! С рыбного рынка, расположенного близ порта, легкий ветер доносил запах свежей рыбы (несвежей, впрочем, тоже). В ближайшем таверне уже с утра готовили суп дня: моллюски, решил Лютик, потянув носом, и морские раки, и дорада… Надо будет зайти на обратном пути, знаю я этот таверну, рыбные блюда у них замечательные просто.