Я в три прыжка вернулся к привратнику, явно не понимавшему, что происходит и пришла пора делать ноги, сунул старикана под мышку и ринулся догонять поднимающегося по лестнице Армандо. К тому времени, как мы выбрались из подвала, все в здании заволокло пылью, из стен начали сыпаться камни, а из потолка вывалилась пара балок.
В холле было немноголюдно, и все, кто там были, стремились в одном направлении – наружу.
Мы смешались с немногочисленной толпой, выбрались на улицу, где присоединились к толпу уже более многочисленной. Зеваки высыпали на улицу, чтобы насладиться шатающимся символом муниципальной власти.
Стояли они, правда, на безопасном расстоянии, а улица у здания была усыпана осколками лопнувших прямо в раме стекол.
Привратник попытался что-то булькнуть, но я закрыл ему рот ладонью.
Колебания постепенно стихали. На какой-то момент мне показалось, что в конечном итоге здание все-таки устоит, но в следующий миг крыша сложилась внутрь, и несколькими секундами позже за ней последовали стены второго этажа.
Толпы еще немного отпрянула, но на самом деле ей ничего не угрожало. Здание аккуратно сложилось и превратилось в изрядную груду камней и прочего строительного материала, лишь обсыпав зевак еще одной порцией пыли.
Что ж, надеюсь, все успели выбраться наружу.
– Что происходит? – а местного начальства точно на рабочем месте не было.
Упитанный коротышка с массивной цепью бургомистра на шее пробирался через толпу, за ним следовали несколько стражников. Решив, что объяснения ему даст кто-то другой, мы выбрались из толпы, благо, припыленные все выглядят одинаково, так что сразу и не разберешь, где тут местный, а где пришлый и виноватый, и затащили привратника в какой-то тихий и безлюдный переулок.
И вот что с ним делать? Если он даст показания, а он их наверняка даст, почему бы ему и не дать, то у местных органов охраны порядка возникнет к нам целая куча вопросов. Человек более безжалостный и менее склонный к эмпатии на моем месте наверняка просто свернул бы старикану шею, дабы он лишнего не болтал, но я мирных жителей убивать не готов.
Оглушить бы его, но как? Он старый, я прокачанный, неизвестно, с какой силой надо бить, чтобы повесить на него дебафф, при этом не искалечив или вовсе не убив к чертовой матери.
Но я уже начал примериваться, когда Армандо похлопал меня по плечу. Я обернулся, и увидел, что он держит в руках флейту.
– Заткните уши, – попросил он, и едва я выполнил его просьбу, как он начал играть
С заткнутыми ушами выглядело это довольно забавно. Армандо надувал щеки, перебирал пальцами и даже слегка пританцовывал на месте, и смотрелось это, как пантомима, но, знаете ли, этот вид искусства был чужд, и поэтому оценить представление по достоинству я не мог.