Археолог подошел к дому, зашел на крыльцо, пообстучал ботинки от снега и схватился за ледяную дверную ручку. Дверь поддалась туго, заскрипела ржавой пружиной доводчика. Он вошел в сени, стараясь издавать как можно больше шума, чтобы бандиты не шлепнули его случайно от испуга, и прямиком пошел в большую комнату, где на пороге его уже встречал дед Андрей.
– Да вот же ж, пьянь какая, где ты так уже нализался? – с азартом провинциального трагика запричитал дед Андрей, всплеснув руками.
– Да, это я же чутка. У меня там с собой еще… это… – залепетал полубессвязно Археолог, при этом он четко срисовывал окружающую обстановку, на ходу составляя план грядущего боя.
Заложников часовщики держали в дальнем правом углу под иконами. Люди сидели на полу, выглядели они голодными и забитыми. На вошедшего Столбова посмотрели равнодушно и даже не узнали в нем своего командира. Их разум сейчас был занят совсем другими мыслями, если вообще был чем-то занят. За то время, что они провели в плену, люди уже успели отчаяться, а затем и смириться со своим положением. Только Вера взглядом зацепилась за Столбова, сперва не узнала, а потом в глазах промелькнула радость, губы расплылись в улыбке.
Археолог даже успел взмолиться про себя, только бы она ничем себя не выдала, только бы не потеряла от счастья голову и не бросилась к нему через всю комнату. Но у него была очень умная женщина. Вера мгновенно справилась с собой, подавила все эмоции и опустила голову к полу, но Столбов видел, что она продолжает украдкой следить за ним.
– Эй, старик, это чего еще за хер с горы?! – рявкнул Шмель, один из выживших людей Адвоката, и поднялся из-за стола, где он сидел вместе с Бугаем, Кастетом и Филимоном, людьми Лихачева.
Самого же Лиха нигде видно не было, и это Столбову очень не понравилось. В доме были еще комнаты, и, похоже, остальные часовщики сейчас разбрелись по ним и в критической ситуации окажутся для него неприятным сюрпризом.
– Так это помощник мой. Я вам не лошадь, чтобы за просто так на вас спину гнуть, да и годы уже не те. Вы же, здоровые лбы, только самогон хлещете, а больше-то ничего, – запричитал дед Андрей.
Со своей задачей он справлялся отлично: пудрил мозги и раздражал своим бурчанием так, что у бандитов внимание рассеялось и они несерьезно отнеслись к чужаку.
Шмель поправил лямку автомата на плече и расхлябанной походкой подошел к деду Андрею:
– Завали калитку… Ишь раскудахтался-то. А ты кто такой? Чего тебе надо? – обернулся Шмель к Столбову.
– Так это… я за бутылкой пришел. Дрова порублены. Принимай работу, так сказать.