Розов лежал неподвижно, стараясь не дышать, и молился, чтобы его не заметили. Со стола ему на голову капала густая горячая кровь тех, кто еще несколько минут назад пил с ним, радуясь жизни.
Вскоре выстрелы стихли. Послышались торопливые шаги, и прозвучал истеричный голос Коли Хромого:
– Какого хера здесь происходит?
– Не боись, Хромой, мы компенсируем тебе все неудобства, – послышался хриплый самоуверенный мужской голос.
Часовщики даже не стали осматривать зал на предмет выживших. Уцелевшие их не интересовали, а может быть, публичная порка должна иметь свидетелей, которые могли бы донести до своих хозяев, что видели и что слышали, чтобы те сделали правильные выводы.
Если часовщики отважились на такую акцию, значит, что-то херовое произошло в городе, значит, спать спокойно в обозримом будущем возможности не представится. Хана хоть и хрупкому, но все-таки миру в Угличе.
Розов пролежал под столом с четверть часа. Хмель выветрился из головы окончательно. Появилась головная боль, пока что легкая, застенчивая. Наконец он все-таки решился и выполз из-под стола. Встал и осмотрелся. Питейный зал выглядел жутко, заваленный трупами и залитый кровью. Возле барной стойки на столе сидел Коля Хромой и раскачивался из стороны в сторону. Он неотрывно смотрел на мертвого Домового.
Весь день и следующую ночь в городе стреляли. Канонада стояла знатная, иногда она утихала, но вскоре начиналась с новой силой. Однако в Пролетарский район никто не лез. Дважды Столбов отправлял своих ребят в разведку. В первый раз группу возглавлял Корсар. Второй раз – Кирилл Уханов. Вернулись парни практически с пустыми руками. Обследовав соседние кварталы, вглубь решили не заходить – это было слишком опасно. В городе сцепились масловцы, артельщики и часовщики. Что они не поделили, Археолог догадывался. Тут не надо быть гением, чтобы связать разборки и нападение на купеческий караван. Все это звенья одной цепи. Столбов приказал усилить охрану Пролетарского, никого к району не подпускать, но в чужие разборки не вмешиваться. Пусть эти шакалы сами друг друга хоть полностью перестреляют. В городе от этого только чище и просторнее станет.
Весь день люди Археолога сидели как на иголках. Дмитрий опасался, что, если кто из противоборствующих группировок вздумает сунуться к ним в полную силу, они могут и не выстоять. Все-таки силы слишком неравны. Оборону многоэтажки они могли бы держать долго, но не до бесконечности. Правда, у бандитов давно обиды копились друг на друга, они вряд ли так быстро со всем разберутся. Так что можно было сидеть спокойно и не высовываться.