На следующее утро на работе я сказала Борису:
– Профессор впервые не открыла мне. Я не знаю, что делать. Может, кому-то позвонить? Или сегодня пойти к ней еще раз?
Я думала, он скажет, что нет поводов для беспокойства, но Борис ответил:
– Пойдемте прямо сейчас.
По дороге он сообщил мне, что исчезли еще трое читателей-евреев, которым он относил книги. Мы не знали, что об этом думать. Сбежали они из Парижа от нацистской угрозы или с ними случилось что-то нехорошее?
Когда мы пришли к квартире профессора, Борис стал стучать в дверь, а я звала:
– Профессор! Это Одиль!
Но нам никто не ответил.
Прошла еще неделя, но Поль так и не появился, и я чувствовала себя совершенно подавленной. Тетя Каролина потеряла дядю Лионеля. Маргарет потеряла Лоуренса. Может, у Поля пропал интерес ко мне? С тех пор как наша семья получила извещение о смерти моего брата, я стала невеселой собеседницей. Я стала слезливой, мне было трудно сосредоточиться на том, что говорят люди. Может, Поль нашел кого-то еще. Париж кишел одинокими женщинами. Я помнила, как он смотрел на шлюх с глубокими декольте, когда мы проходили мимо разных кафе, полных солдат и их веселых подружек.
В сумерки, когда я вышла из библиотеки, меня ждал Поль. Я с облегчением бросилась к нему, чтобы обнять, но он удержал меня на расстоянии вытянутой руки.
– Что происходит? – спросила я.
Он не смотрел мне в глаза:
– Не сердись…
Я поняла: он собирается разбить мне сердце.
– Прости, что я не заходил, в особенности после того, как ты узнала о Реми… Это все работа. Она была ужасна.
Что? Все это не имело отношения к какой-нибудь потаскушке, дело просто в работе? Мне стало стыдно, что я сомневалась в нем.
– Я рада, что ты пришел.
Я потянулась, чтобы коснуться его волос, но он уклонился:
– Я арестовал одну твою знакомую. Профессора Коэн.
Это какой-то абсурд.
– Должно быть, ошибка?
Фамилия «Коэн» была достаточно распространенной.
Он достал из служебного планшета какую-то книгу. «Доброе утро, полночь». Эту книгу я относила профессору. Я выхватила томик из его руки:
– Когда?
– Несколько недель назад. Я хотел тебе сказать…
– И почему не сказал?
Так вот почему профессора не было дома. Нет, это невозможно. Я направилась в сторону ее дома.
Поль пошел за мной:
– Позволь мне проводить тебя.
– Нет.
– Прости, что не рассказал тебе. – Он схватил меня за руку.
Я вырвалась и побежала бегом. Жесткие подошвы моих туфель стучали по тротуару, порождая громкое эхо. Я промчалась мимо заколоченной лавки мясника, мимо «Шоколадницы» без шоколада, мимо boulangerie, перед которой стояли домохозяйки в надежде купить хлеба, мимо brasserie, где фрицы наливались пивом…