Я знала женщину, которая справлялась с потерей, уничтожая вещи. Она швыряла на пол тарелки, и это служило ей утешением. Возможно, она хотела расколотить предметы до того, как они сломают ее, но это меня беспокоило. Те годы в Париже были скудными, ограничения продолжались и после войны. Мы были голодными и усталыми.
Я попросила ее горничную принести мне осколки, думая, что смогу их склеить, но их уже невозможно было восстановить. Я сделала из некоторых осколков брошки, чтобы украсить потрепанную одежду моей дочери. Читатели нашей библиотеки восхищались этими брошками. Я начала их продавать, и парижане носили мои изделия. А то, что модно в Париже, вскоре становится модным во всем мире.
Я разволновалась, словно вдруг увидев Маргарет – живую, и благополучную, и настоящую художницу.
– Вы уверены, что она потеряла опеку над дочерью?
– Она была уверена, что потеряет…
– Но, судя по этой статье, дочь жила с ней.
Одиль изучила вырезку.
– Я никогда не истолковывала это так.
– Возможно, все кончилось не так уж плохо для Маргарет. И здесь есть адрес ее бутика в Париже. – Я показала на страничку. – Вы должны ей написать.
– Может, ей этого не хочется.
– Вы должны попытаться.
– Я уважаю ее чувства.
– Вы просто боитесь, что она не ответит.
– И это тоже.
– Напишите ей!
Наверное, в этом я была похожа на свою мать, неистребимую оптимистку. Я просто чувствовала, что для Маргарет и Одиль конец должен быть счастливым, ощущала это всем сердцем. Любовь приходит, и уходит, и приходит снова. Берегите настоящих друзей. Не отпускайте их.
– Я подумаю.
Мы с ней прошли темной дорогой, преисполненной уродливыми чувствами, но она, увидев худшее во мне, продолжала меня любить. Я расцеловала ее в обе щеки и попрощалась.
Одиль снова спасла меня.
Фройд, Монтана, 1983 год
Я снова провела день своего рождения в одиночестве, со скучными передачами по телевизору, потому что Бак и Марк любили спорт. Я помнила, как мы втроем смотрели телевизор, сидя на диване, как Бак выключал звук: «Чертова реклама, там все равно ничего хорошего не скажут!» И я могла слушать Баха на стереопроигрывателе.
Возможно, я слишком углублялась в прошлое. Это легко, когда так много приятных воспоминаний. Я смаковала брачную ночь с Баком, меня почему-то удивляло, что я снова нахожу наслаждение. «Любовь подобна морю. Оно движется, но при любых обстоятельствах оно принимает очертания берега, с которым встречается, и оно разное у разных берегов». 813, «Их глаза видели Бога».
Конечно, это было время испытаний. Знакомство с родителями Бака в их доме казалось мне договором на их условиях.