– Ма, па, вот тот сюрприз, о котором я вам сообщал. Это моя малышка Одиль, – горделиво сообщил Бак, прижимая меня к себе.
– Рада познакомиться с вами, – сказала я, произнося слова отчетливо, как это делала графиня.
– Значит, обручился? – спросил его отец.
– Скорее, подвергся Божьему испытанию, – поправила его мать.
– Подвергся испытанию и женился во Франции, – усмехнулся Бак.
Его отец осторожно присмотрелся ко мне. Рассеянная улыбка его матери превратилась в недовольную гримасу.
– Как ты мог жениться, если нас там не было? – спросила она.
– А как же Дженни? – спросил мистер Густафсон.
– Она нам как дочь, – сообщила миссис Густафсон. – Пока ты… пока тебя не было, мы все праздники проводили вместе.
Не было? Бак не на курорт отправлялся в Европу, он там воевал.
– Все считали, что вы с Дженни понимаете друг друга, – продолжила миссис Густафсон.
Я посмотрела на Бака.
– Она была моей школьной подружкой, – объяснил он мне. – Но я не просил ее дожидаться меня. И я уже не ребенок. Война… Ей никогда не понять этого так, как понимаешь ты. Ты единственная, кто это знает.
Это было правдой, мы с Баком прошли через войну, а его мать даже не трудилась произнести это слово. Но время шло, и мы с ним обрели многое: дом, и сына, и счастье.
Его родители так и не приняли меня по-настоящему, зато отец Мелони был ко мне добр. Он взял меня на работу церковным секретарем, и я наслаждалась, составляя информационные бюллетени и собирая в вестибюле маленькую библиотеку. Местным понадобилось время, чтобы простить меня за «похищение» Бака у его подружки по старшей школе, но чем язвительнее были горожане, тем нежнее становился Бак. Когда я показала ему фотографию двора Американской библиотеки в Париже, он устроил целый бордюр из петуний, как там. Через своих армейских друзей на Востоке он находил книги на французском, и на моих полках появились романы профессора Коэн, изданные в Египте после войны. Хотя та рукопись, которую она доверила мне, так и не была опубликована, мне нравилось думать, что она находится в безопасности в библиотеке. Бак никогда не жаловался на дороговизну моей подписки на парижское издание «Геральд», никогда не упоминал о том, что новости приходят с опозданием на неделю.
– Одним женщинам хочется иметь драгоценности, а тебе хочется иметь бумажки, – говорил он. – Я это знал, когда женился на тебе.
Я прочитывала каждую колонку новостей Американской библиотеки и так узнала, что мисс Ридер снова получила работу в Библиотеке Конгресса, мисс Уэдд освободили из лагеря для интернированных и она вернулась в нашу библиотеку, Битси стала заместителем директора, графиня опубликовала свои мемуары, Борис ушел на пенсию. Было приятно знать, что библиотека по-прежнему существует и функционирует. Год за годом я узнавала, как мой отец дает интервью по поводу роста потребления наркотиков в городе, а Маргарет налаживает свое дело. Я скучала по ним, особенно по Маргарет.