– Вы, должно быть, гордитесь Лили, – сказала миссис Иверс Одиль.
– Полагаю, она уедет в колледж и вернется куда умнее всех нас, – заметила старая миссис Мердок.
– Она уже умнее многих, – произнесла Одиль, подчеркнуто глядя на леди, суетившихся вокруг.
Я вспомнила выражение «envoyer balader», которое буквально значило «отправить кого-то на прогулку», но на самом деле подразумевало «послать подальше».
– Они всегда пытаются поговорить с вами, – сказала я Одиль.
– Кто?
– Те леди. Они говорят: «Чудесная погода», или: «Отличная проповедь», а вы их отшиваете.
– Они не были добры ко мне.
Обиженный тон Одиль удивил меня. И она сама тоже. Я увидела какую-то вспышку в ее глазах.
– Но они стараются это исправить, – сказала я. – Не пора ли дать им шанс?
Одиль окинула взглядом дам, наливавших себе кофе. И присоединилась к ним у кофемашины, чтобы взять себе кофе со сливками.
– Радостный сегодня день, – сказала она им.
Робко улыбаясь, миссис Иверс согласилась:
– Да, действительно.
– Отец Мелони был в ударе, – добавила миссис Мердок, протягивая свою чашку.
Одиль налила в нее сливок.
Утром выпускного дня я надела свой берет и платье от «Ганни Сакс», взяла листок со своей речью и отправилась к Одиль. На лужайке суетились малиновки. Ты почти как малиновка. Будь храброй. Ох, мама, я старалась…
Одиль была так же взволнована, как и я. Она даже сменила свой потертый красный пояс на новенький черный.
– Très belle, – сказала я.
Она смутилась.
– Прочитай мне свою речь.
Я сделала вид, что вышла на сцену:
– Люди говорят, что подростки никогда не слушают. А мы слушаем. Мы слышим, что вы говорите и чего недоговариваете. Иногда нам нужен совет, но не всегда. И не слушайте, когда вам говорят, что вы не должны кого-то беспокоить. Постарайтесь дотянуться до этого человека и стать ему другом. Люди не всегда понимают, что лучше сделать или сказать. Постарайтесь не придираться к другим, вы ведь не можете знать, что у них на сердце. И не бойтесь отличаться от других. Стойте на своем. В плохие времена помните, что нет ничего вечного. Принимайте людей такими, какие они есть, а не такими, какими вам хочется их видеть. Попробуйте встать на их место. Или, как сказала бы моя подруга Одиль, влезьте в их шкуру.
– Это многим понравится, – просияла Одиль.
Я обняла ее. Она казалась маленькой, как колибри.
Явилась Элли с фотоаппаратом, и Одиль настояла, чтобы освежить помаду перед фотографированием. А потом пора было ехать. Мальчики хотели, чтобы Одиль села в задней части нашей большой машины, вместе с ними. Элли и бабушка устроились посередине. Папа позволил мне сесть за руль. Он даже не сыпал своими обычными советами, вроде: «Не наскочи на детей на тротуаре!»