– Вы привыкнете, и вам у нас понравится, – успокоила ее библиотекарь. – У нас много читателей из Англии и Канады.
– Чудесно… А не найдется ли у вас что-нибудь и для меня?
– Возможно, какой-нибудь роман Дороти Уиппл? «Приорат» – один из моих любимых.
Вообще-то, Маргарет подразумевала журналы. Она не открывала книг после тоскливой Джордж Элиот в пансионе благородных девиц.
– Или «Мисс Петтигрю живет одним днем», это вроде сказки о Золушке для взрослых.
Со сказкой Маргарет могла бы справиться.
– Если у вас трудности с французским, у нас есть несколько замечательных учебников. Давайте посмотрим…
Маргарет была тронута таким вниманием. На приемах в посольстве люди, болтая с Маргарет, одним глазом посматривали на нее, а другим обшаривали комнату. Едва заметив кого-нибудь поважнее, они удирали от нее на полуслове.
– А если предпочитаете журналы, – добавила библиотекарь, – у нас есть «Вог».
Вид у нее был слегка разочарованный, так что Маргарет сказала:
– Я возьму книги.
– Пойдемте. – Библиотекарь просто загорелась энтузиазмом. – Кстати, меня зовут Одиль.
– Я Маргарет.
Но вместо того, чтобы пойти к стеллажам, Одиль направилась к лестнице наверх. Маргарет последовала за ней и, когда они вошли в дверь с табличкой «Только для персонала», спросила:
– Куда это мы идем?
– Увидите.
В крошечной комнате отдыха Одиль поставила на стол две разномастные чайные чашки и тарелку с простыми лепешками. Когда библиотекарь отвернулась, чтобы поставить чайник на электрическую плитку, Маргарет провела пальцем по шершавой поверхности лепешки, так похожей на те, что пекла ее мама. Да, Париж был битком набит кулинарными изысками, и Маргарет могла здесь попировать. Но она тосковала по чему-нибудь знакомому.
Одиль села за стол и жестом предложила Маргарет устроиться рядом.
– Raconte. Это значит – «расскажите мне».
И впервые с того дня, как она приехала в Париж, Маргарет почувствовала себя счастливой, почувствовала себя дома.
Упали сумерки – волшебное время между днем и ночью. Читатели расписались за книги и ушли до следующего дня, и тишина сплела свою паутину над столами и стульями. Я любила библиотеку вот такой, когда вся ее безмятежность, казалось, принадлежала только мне одной.
Я помогла Борису занести в толстую канцелярскую книгу в кожаном переплете количество сегодняшних посетителей – 287, и сколько выдано книг – 936, и подробности библиотечной жизни: еще одна беременная упала в обморок, она как раз читала сорок третью страницу «Будущей матери».
– Поздно уже, – сказал Борис. – Вы не обязаны задерживаться.