Дома было не лучше. Сидя на расстоянии тридцати двух сантиметров друг от друга, мы с Полем не прикасались к чаю.
– Как вы думаете, дождь скоро прекратится? – спрашивала я, уверенная в том, что маман подслушивает из-за угла.
– Тучи расходятся.
На следующий день Поль уезжал в Бретань, а мы сидели вот так, говоря о дожде, как незнакомые люди где-нибудь на автобусной остановке.
– Давайте погуляем, – предложил Поль. – Мне хочется показать вам мои любимые места в Париже.
– Не уверена, – из коридора откликнулась моя матушка.
– Пожалуйста, маман! – Я даже слегка охрипла от желания остаться с Полем наедине. – Он ведь уезжает почти на весь август.
– Ладно, на этот раз… Но не задерживайся надолго.
Ладонь Поля согревала мне спину, когда он быстро увлекал меня по авеню, сквозь симфонию автомобильных гудков, мимо лавочников, куривших перед дверями своих магазинчиков, к Северному вокзалу. Под его огромной стеклянной крышей носильщики в синих куртках перевозили багаж. Путешественники кричали и толкались, пробираясь к своим поездам.
Поль показал мне на платформу, где молодой человек в очках целовался с женщиной, вышедшей из вагона.
– Я прихожу сюда, чтобы оказаться рядом с любовью. Ты, наверное, подумаешь, что я сумасшедший, подсматриваю за людьми…
Я покачала головой. Ведь я именно поэтому так много читала – чтобы заглянуть в чужие жизни.
Мимо быстро прошел какой-то музыкант с трубой в футляре. Группа скаутов таращилась на локомотив. Мамаша, держа за руку малыша, бежала навстречу мужчине в плаще. Он подхватил их обоих и закружил.
– Как это мило, – улыбнулась я.
Поль пристально наблюдал за этим возвращением к семье.
– Что-то не так? – спросила я.
– Нет, ничего.
– Ничего?
Он проводил взглядом семью, ушедшую с вокзала.
– Я прежде жил с родителями в квартале отсюда.
– Вот как?
– Пока отец не ушел от нас… Мне тогда было семь. Мать сказала, что он отправился в долгое путешествие на поезде. И я, уверенный, что он вернется, приходил сюда… – Поль повернулся ко мне. – И вот прихожу сюда по-прежнему.
Я придвинулась к нему, и он зарылся лицом в мои волосы. Я чувствовала, как его сердце бьется рядом с моим. Возможно, не так уж опасно было довериться кому-то…
– Я никому об этом не рассказывал, – тихо произнес Поль.
По дороге домой мы оба молчали. И наконец поднялись на площадку.
– Ты можешь остаться на ужин? – спросила я.
Он поцеловал меня в висок, в щеку, в губы.
– И делать вид, что я не в отчаянии оттого, что должен утром уехать? Я не могу.
Когда я смотрела, как он спускается по лестнице, дверь за моей спиной открылась.