– Я уже говорила твоей матери, Седрик, что у меня есть основания полагать, что Пэнти не имеет никакого отношения к этой истории.
– О Господи, – вздохнул Седрик. – Как трогательно. Такая вера.
– И на зеркале твоего деда она тоже ничего не писала.
– Видите, у нашей Пэнти появился еще один сторонник. – Седрик театрально склонился перед Трой.
Полин быстро повернулась в ее сторону, а та, испытывая ощущение человека, переходящего из партера на сцену, негромко проговорила:
– По-моему, Пэнти действительно не виновата. Меня она в этом убедила.
– Ну вот! – воскликнула Полин и порывисто протянула Трой руку. – Слышите? Спасибо, миссис Аллейн. Хоть кто-то сохранил веру в мою бедную старушку Пэнти.
Но веру Трой в Пэнти Кентиш, и без того уже несколько пошатнувшуюся, ждали впереди новые испытания.
Из столовой она прошла в театрик. Холст стоял там, где она его и оставила, – у стены. Она вытащила его на середину сцены, укрепила на подрамнике и принялась разглядывать.
Глаза и нос уже завершенной головы были закрыты черными очками.
III
Секунд пять Трой попеременно бросало то в жар, то в холод, по спине и животу бегали мурашки. Потом она прикоснулась к лицу. Оно было совершенно сухим. А вот черные очки – еще влажными. С чувством облегчения, настолько сильным, что оно походило на внезапный приступ тошноты, Трой окунула тряпку в растворитель и осторожными движениями стерла дорисовку. Затем села и сцепила дрожащие руки. Ни единого пятна, ни пылинки на голубоватых тенях, что она проложила под глазами, ни следа грязи на блекло-розовой коже под лобной костью.
– О Боже! – прошептала Трой. – О Боже! Слава тебе Господи! О Боже!
– Доброе утро. – Через боковую дверь вошла Пэнти. – Мне разрешили еще порисовать. Нужна новая дощечка и побольше красок. Видите, корову и самолет я уже сделала. Нравится?
Она поставила дощечку на пол у изножья подрамника, явно подражая Трой, сделала шаг назад, сцепила за спиной руки и принялась рассматривать рисунок. На нем были изображены три пронзительно-рыжие коровы, пасущиеся на изумрудном лугу. Над ними, по небу, для изображения которого Пэнти воспользовалась прозрачной новой голубой, пролетал изумрудный самолет, сбрасывающий черную бомбу.
– По-моему, здорово, – сказала Пэнти и, оторвавшись от рисунка, перевела взгляд на Трой. – И у вас тоже здорово получается, – добавила она. – Просто отлично. Внутри все переворачивается. Мне кажется, вы рисуете хорошие картины.
– Кому-то, – пристально посмотрела на нее Трой, – показалось, что в очках будет лучше.
– В таком случае этот кто-то просто дурак, – сказала Пэнти. – Короли не носят очков. А это король.